Диамангу тотчас почувствовал неловкость создавшегося положения и великодушно сказал:

— Дорогой Сёма, вы находитесь у нас в гостях. Надеюсь, что мои друзья не откажут вам в гостеприимстве.

Оказалось, что друзья Диаманту выбрали себе имена, напоминавшие полупроводники и музыку. Полного старика звали Селенар — в честь полупроводника селена, а сухопарый старик в красной шапочке носил музыкальное имя Анданте.

Сёма огляделся. Его окружала скалистая местность, но более пологая, чем на Острове Изоляторов. С некоторых склонов излучалось бледно-бурое свечение. Весь Остров пересекала паутина проводов, протянутых между множеством электрических фонарей, укрепленных на тонких мачтах. Кое-где виднелись живописные домики с плоскими крышами, какие строят в южных странах. Выложенные мелкими кристалликами, они также светились бледно-бурым светом. Старик в красной шапочке поднял руку, откинув широкий синий рукав, и посмотрел на часы.

— Шесть часов, — заметил он. — Пора начинать на Острове утро. Вы попали в мир физики и искусства, дорогой Сёма. У нас здесь нет ни солнца, ни растительности. Все заменяет нам игра света и звуков.

Но Сёма не слушал старика. Он смотрел, не отрываясь, на удивительные часы индуса. Смуглую сухую руку Анданте обвивала зеленая змейка, тонкий хвостик которой заканчивался маленькой металлической пластинкой, плотно прилегавшей к морщинистой сухой коже. Плоская голова змеи представляла собой светящийся циферблат часов.

— Это полупроводниковые часы, — объяснил Анданте.

— Снимите их, — попросил Сёма.

— Это нежелательно, мой юный друг. Потому что после этого часы придется специально регулировать. Часы я не снимаю с руки уже больше года.

Сёма невольно хихикнул.

— Удобные же у вас часы, — заметил он.

— Зато их никогда не надо заводить, — серьезно ответил Анданте. — За последние пятнадцать лет они только один раз ушли вперед на три минуты, когда у меня поднялась температура из-за простуды.

— Значит, ваши часы простудились вместе с вами? спросил Сёма, думая, что старик шутит.

— Вглядитесь внимательно в эти электрические часы. В них протекает ток от полупроводниковой тепловой батарейки. В корпусе змейки проходят две проволочки, сделанные из двух различных полупроводниковых материалов. Металлическая пластиночка, прилегающая к коже моей руки, представляет собой спай этих двух полупроводников. Два других конца от полупроводниковых проволочек выведены на воздух через глаза змеи и тоже соединены тонкой металлической пластинкой...

— А из каких полупроводников сделаны эти проволоки внутри змеи? Из светочувствительных? — перебил Сёма.

— Нет! В моих часах полупроводники, изменяющие свои свойства в зависимости от температуры.

— Ну, а как же они действуют? — нетерпеливо спросил Сёма.

— Очень просто. В полупроводниковых проволочках возникает электрический ток благодаря разности температуры между пластинкой, прижатой хвостом змеи к коже моей руки, и той, которая выведена через глаза змейки. Пластинка на хвосте змеи нагревается моей кожей до температуры тела, а пластинка в глазах змеи имеет температуру окружающего воздуха. У меня обычно бывает 36,4...

— А у меня всегда 36,6, — оживился Сёма, но, вспомнив о позорной истории с термометрами, умолк.

Анданте продолжал объяснение, сделав вид, что не заметил смущения Сёмы.

— Таким образом, между температурой окружающего воздуха, которая в нашем подземном мире не превышает шестнадцати градусов, и температурой моего тела имеется разность в двадцать градусов. Этой разности температур вполне достаточно, чтобы в теплочувствительных полупроводниковых проволочках внутри моих часов протекал электрический ток.

— А дальше что? — спросил Сёма.

— Дальше электрический ток приводит в действие крохотный моторчик. Моторчик двигает шестеренки, а к одной из шестеренок прикреплена золотая стрелка моих часов.

— Ну, а что же все-таки произошло с часами во время вашей болезни? — не унимался Сёма.

— Температура моего тела во время болезни поднялась до сорока градусов. Это вызвало сильное увеличение электрического тока в полупроводниковых проволочках. Число оборотов моторчика возросло. Стрелка стала вращаться быстрее, чем полагается. И часы ушли вперед на три минуты.

В этот момент разговор Анданте и Сёмы был прерван мягким аккордом невидимого рояля.

Только тогда Сёма обратил внимание на то, что Селенар и Диаманту давно уже чем-то заняты около огромного пульта со множеством кнопок и переключателей. Он подошел к Селенару, который что-то завинчивал, насупив густые черные брови. Не дожидаясь вопросов Сёмы, он перевел ему смысл многочисленных надписей на пульте управления.

— Эта часть щита называется «Солнечное утро», а вот — «Пасмурный день», «Ясный вечер», «Звездная ночь», «Яркий закат». С этого пульта мы управляем светом и звуками, заменяющими здесь живую природу...