Промучавшись над этой загадкой и так ничего и не придумав, я незаметно для себя начал размышлять в совершенно ином направлении.

Два как будто не связанных общими интересами человека, Стентон и Маргит Хьюз, не только вполне допускают самоубийство, но и, каждый по своему, выдвигают схожее его психологическое обоснование. Ненавязчиво выдвигают, через портрет погибшего. Однако откуда известно, как именно обстоят дела в их компании. Каким бы обаятельным и интеллигентным ни был тот же Стентон, разве он позволит себе проговориться, если в действительности дела пошатнулись. Разумеется, ни при каких обстоятельствах он этого не сделает, поскольку утечка подобной информации вызовет панику среди акционеров и поведет к быстрой и окончательной катастрофе. В этой связи вполне логично допустить, что Пит Коллинз в том самом неизвестном для нас телефонном разговоре получил окончательно сразившее его известие, которое его коллеги теперь тщательно скрывают. И вполне возможно - как раз это для них важнее всего, ведь похоже, что сама смерть их бывшего руководителя ни у кого особого горя не вызывает. Наконец, что это вообще была за личность? Я почувствовал, что в моей голове все смешалось и стала возникать легкая боль в висках и то раздражение, которое я всегда испытываю от ощущения собственной ограниченности. Это состояние помешало мне вовремя обратить внимание на голоса во дворе, ияне сразу обнаружил, что Страйд со своим помощником уже приехали за нами. Подойдя к окну, я увидел их вместе с Пэро, беседующими у автомобиля.

– Спускайтесь, Дастингс, - увидев меня в окне проговорил он, - нам уже пора отправляться.

Через пять минут мы усаживались в автомобиль.

– Если коротко, мистер Дастингс, - обратился ко мне инспектор, - уцелевшей оказалась рюмка самого покойного, на ней его отпечатки. Здесь нам не повезло. Зато на бутылке есть еще одни отпечатки - Гарри Коллинза. Любопытно, как они туда попали, не правда ли?

Очень скоро мы подъехали к дому. Прежде чем войти, Пэро энергично меня проинструктировал:

– Сейчас Страйд будет задавать вопросы, окончательно уточняя события того вечера. Прошу вас, друг мой, не ослабляя внимания следить за поведением каждого из присутствующих. Любая мелочь может оказаться для нас очень важной.

Вся компания была в сборе и поджидала нас в холле. В отличие от того первого вечера, стоявший посередине обеденный стол был убран. Вместо него нестрогим полукругом расположились мягкие кресла и стулья. Тут же стоял небольшой чайный столик с чашками, печеньем и джемом, и уже знакомая тележка с напитками в соседстве с Гарри Коллинзом, который сразу же обратился к нам довольно бесцеремонным тоном.

– Господа, - заявил он, как только мы обменялись приветствиями, - нам всем сегодня необходимо быть в Лондоне. Стентон и Картрайт должны отправиться на континент, а мне следует спешно заняться похоронами и всем, что с ними связано. Мы закончим сегодня, наконец?

– Закончим, - подчеркнуто сухо ответил Страйд, - но для этого позвольте мне все-таки начать.

Он остался стоять в основании полукруга, остальные расположились кто где.

Следуя инструкциям моего друга, я выбрал крайнее кресло, дававшее удобную позицию для наблюдений, и первое что для себя отметил, обозрев окружающих, - спокойную полудомашнюю обстановку, словно люди собрались, чтобы выслушать непродолжительное и не очень интересное сообщение, а затем вернуться к своим прерванным делам.

– В интересах следствия, - начал Страйд, - я должен восстановить картину позавчерашнего вечера во всех подробностях. Мне нужно установить со всей возможной точностью, что именно делал каждый из вас. Начнем по порядку.

Он посмотрел на Стентона.

– Вы, мистер Стентон, согласно вашим показаниям, сразу же встали из-за стола и направились к телефону.

– Именно так, - подтвердил тот.

– Тогда, будьте любезны, пройдите к нему сейчас.

– Пожалуйста.
– Тот встал и, пройдя с десяток шагов, остановился у небольшого столика с телефонным аппаратом.

– Вы разговаривали стоя?
– спросил инспектор.

– Нет, я сидел, - он указал на стоявшее рядом кресло.

– Ну так, сядьте. А заодно и трубку снимите.

Тут я понял чего добивается Страйд. Сидя в кресле, Стентон оказывался почти спиной ко всем нам, а еще точнее - большая часть пространства холла осталась за его правым плечом. Перед ним был только столик с телефонным аппаратом и большое окно напротив.

– Вы видите меня, мистер Стентон? Нет, вы, пожалуйста, не поворачивайте голову.

– Строго говоря, я почти никого не вижу.

– Благодарю вас, возвращайтесь к нам.

Стентон с несколько удивленным видом вернулся на прежнее место, Гарри с дружеской улыбкой налил и протянул ему рюмку бренди.

– Вы, мистер Коллинз, - неожиданно обратился к нему Страйд, - все это время оставались за столом?

Гарри вздрогнул и чуть не выронил рюмку.

– Ну да, я вам уже говорил, - громко и, как мне показалось, с нарочитым недовольством, произнес он.

– Говорили, - спокойно ответил Страйд, - но в силу известных обстоятельств я должен уточнить. Задам вопрос по- другому: вы хорошо помните, что так оно и было?

Гарри сделал небольшой глоток и ни на кого не глядя проговорил:

– Надеюсь, что хорошо.

Больше всего в этот момент он походил на человека, которому, по его мнению, нанесли удар ниже пояса.

– Ладно, - инспектор перевел взгляд на Картрайта.
– Вы, сэр, согласно предварительным показаниям, сначала находились здесь, а потом вышли в прихожую к почтальону. В это время оставшиеся в холле, естественно, находились вне поля вашего зрения.

– Да, конечно... хотя я все время слышал, как Стентон разговаривал по телефону.