А. Файтельсон, один из организаторов побега: "Евреи в фильме показаны трусливыми, а литовцы, которых вообще не было среди сжигателей трупов, показаны героями, организаторами побега…" – "Многое из того, что было написано в газете "Смена", – сплошная выдумка. И конечно никто из узников-беглецов не был награжден…"

А. Борщаговский (из воспоминаний 1964 года):

"В Политиздате должен был выйти сборник моих эссе "Безумству храбрых"… Подписанную к печати верстку книги задержал заместитель главного редактора… и приказал изъять из текста имя Анны Франк. "Пусть заменит ее каким-нибудь вьетнамцем!" – сказал он… Можно и кубинцем, монголом, словаком… – главное, убрать Анну Франк. "Нашел героиню! – глумился он… – Пересиживала на чердаке, тряслась от страха!.." Борщаговский настоял на своем, и книга вышла с именем Анны Франк, известным во всем мире.

В 1966 году в московском журнале "Юность" опубликовали документальную повесть А. Кузнецова "Бабий Яр", и большинство читателей впервые узнало подробности той трагедии. Повесть основана на свидетельствах очевидцев, однако цензура удалила из нее многие фрагменты для замалчивания различных аспектов Катастрофы, – вот несколько цензурных правок.

Убран абзац: "Когда вышел приказ (явиться к Бабьему Яру), девять евреев из десяти слыхом не слыхивали о каких-то фашистских зверствах над евреями. До самой войны советские газеты лишь расхваливали да превозносили Гитлера – лучшего друга Советского Союза – и ничего не сообщали о положении евреев в Германии и Польше…"

"В воротах и подъездах стояли жители, смотрели, вздыхали…" – продолжение абзаца убрано: "посмеивались или кричали евреям ругательства. Одна злобная старуха вдруг выбежала на мостовую, вырвала у старухи-еврейки чемодан и побежала во двор. Еврейка закричала, но в воротах ей заступили дорогу здоровенные усатые мужики… Я заглянул в щелку и увидел, что во дворе лежит уже целая куча отнятых вещей".

Убрано свидетельство Д. Проничевой, которой удалось выбраться из Бабьего Яра и добраться до ближайшей деревни: "Хозяйка позвала сына, мальчика лет шестнадцати: "Ванько, иды приведы нимця…" Ванько почти сразу привел немця: "Ось, пан, юда!.."

5

В Румбульском лесу под Ригой нацисты уничтожили десятки тысяч евреев, и многие годы это был необрабатываемый участок колхозной земли, примыкавший к территории аэродрома. Со временем всё заросло травой, но места захоронения можно было выделить – там росли высокие фиолетовые цветы.

В октябре 1962 году в Румбулу приехали из Риги несколько человек и установили деревянную доску с надписью на идиш: "На этом месте был заглушен голос 38 000 евреев Риги. Ноябрь 29–30 – до декабря 8–9, 1941". Через месяц в Румбуле состоялся первый траурный митинг. Возложили венок с шестиконечными звездами. Зажгли свечи. Прочитали поминальный "кадиш". Рассказали о тех событиях и пропели песни узников гетто.

Местные власти согласились с проведением работ "по благоустройству мест массового захоронения", евреи принялись за дело, и участница тех событий вспоминала: "Я ездила в Румбулу с родителями, когда мне было восемь лет. Помню, там не было еще ни асфальта, ни памятников… Кругом лишь желтый песок, тут и там валялись какие-то серые камушки. Мне скрутили кулек из бумаги… и велели собирать в него эти камушки. Не помню, сколько таких кульков я собрала, только помню, что оказались они человеческими костями…"

Установили контуры захоронений. Возвели могильные холмы. Насыпали на них чернозем. По воскресеньям группы рижских евреев с мотыгами, лопатами и граблями отправлялись в Румбулу, убирали накопившийся мусор, высаживали цветы, прокладывали и посыпали гравием дорожки, копали ямы под фундамент будущих памятников. Активно участвовали в этом Марк Блюм, Давид и Мирьям Гарбер, Давид Зильберман, Бенцион Каплан, Эзра Русинек, Борис Словин, Калман Фрейзус, Шмуэль Цейтлин, Иосиф Шнайдер, Дов Шперлинг и многие другие. Работал вместе со всеми и латыш Янис Липке, "праведник народов мира", который в годы Катастрофы спас более 40 евреев.

Из воспоминаний: "Царила удивительная атмосфера солидарности, братства, духовного подъема… Закончив работу, люди собирались вместе. Кто-нибудь прочитывал заупокойную молитву, другой произносил краткую речь, третий читал свои стихи. От раза к разу речи становились смелее…" – "Не забыть и возвращения из Румбулы, когда в автобусе звучали израильские песни. Вид задорных еврейских ребят… был так непривычен, что однажды водитель автобуса воскликнул: "Откуда вы такие взялись?!"…"

Министерство культуры Латвии утвердило текст надписей на памятниках Румбулы, но в последний момент чиновники одумались и решили убрать надпись на идиш. Ш. Цейтлин послал телеграмму Хрущеву, приехал в Москву, и ЦК партии рекомендовал руководителям Латвии "по возможности учесть национальность жертв, погибших в этих местах".

В октябре 1964 года в Румбуле установили два памятника. На одном из них написано по-латышски, по-русски и на идиш: "Жертвам фашизма 1941–1944". На другом – по-латышски и по-русски: "В 1941–1944 годах здесь, в Румбульском лесу, были зверски расстреляны и замучены 50 тысяч советских граждан, политических заключенных, военнопленных и других жертв фашизма".

Год за годом евреи Риги и других городов приезжали в Румбулу на траурные церемонии. В 1971 году им заявили, что "на территории кладбища проводятся армейские учения, и вход категорически запрещен". Письмо протеста подписали 101 человек: "Советский Союз занимает гигантскую территорию, и нас трудно убедить в том, что один гектар земли, пропитанный кровью жертв нацизма, был необходим для проведения маневров".