Шрифт:
Ср. у Пушкина об Онегине:
Он рыться не имел охоты В хронологической пыли Бытописания земли: Но дней минувших анекдоты От Ромула до наших дней Хранил он в памяти своей. (I. VI. 9–14)В «Подвиге» дядя Генрих дарит Мартыну на рождение «черную статуэтку, ненужную вещицу» (с. 47) и говорит: «В семнадцать лет человек уже должен думать об украшении своего будущего кабинета» (с. 48). Ср. у Пушкина:
Все, что в Париже вкус голодный, Полезный промысел избрав, Изобретает для забав, Для роскоши, для неги модной, — Все украшало кабинет Философа в осьмнадцать лет. (I. XXIII. 9–14)Пушкинская и онегинская страсть к полированию ногтей наследуется в «Подвиге» отцом и дядей Мартына: «пуще всего пилочка, которой он (отец. — Н. Б.) во всякое время терзал мягкие ногти, выводили ее (мать. — Н. Б.) из себя… (с. 15). Дядя Генрих, став женихом Софьи Дмитриевны, „однажды даже вынул пилочку и начал с приятной грустью шмыгать ею по ногтям…“» (с. 118). И отец, и дядя Генрих — швейцарцы. Пародийный смысл аллюзии в инверсивности ролей. Ср. у Пушкина:
Руссо (замечу мимоходом) Не мог понять, как важный Грим Смел чистить ногти перед ним… (I. XXIV. 9–11)Сочинения Руссо служат пародийной призмой, в которой преломляются набоковские отсылки к «Евгению Онегину».
Завязка «Подвига» повторяет начало «Е. О.». У Пушкина действие дебютирует в первую неделю мая [106] известием об умирающем дяде, которое получает 25-летний Евгений. В «Подвиге» — весной 1918 года известием о смерти отца, которое 15-летнему Мартыну (с. 16) сообщает мать. Персонаж дяди, двоюродного брата отца, возникает в романе позднее. Уже в эмиграции мать Мартына выходит замуж за дядю Генриха, что Мартын воспринимает как «несомненную измену по отношению к памяти отца» (с. 119). Ситуация отсылает к «Гамлету» Шекспира. Пьеса включается в систему текстов, сопровождающих роман, перекличка с ней поддерживается на протяжении всего повествования.
106
Набоков привел это наблюдение в своих Комментариях к «Евгению Онегину». — Eugene Onegin. Trans. with commentary… V. II. P. 193.
Приведу примеры. В последней, 5-й сцене I акта пьесы Гамлет после встречи с Призраком просит Горацио и Марцелла принести клятву молчания.
Horatiо: О day and night, but this is wondrous strange! Hamlet: And therefore as a stranger give it welcome [107] .Привожу в переводе М. Лозинского:
Горацио: О день и ночь! Все это крайне странно!
Гамлет: Как странника и встретьте это с миром [108] .
(I. V. 106–167)107
Shakespeare W.The Complete Works. Oxford, 1986. P. 166–167.
108
Шекспир У.Полное собрание сочинений: В 8 т. М., 1960. Т. 6. С. 40.
Странным странником является Призрак, который приходит в мир живых сообщить Гамлету тайну. В «Подвиге» Мартын «вольным странником» (с. 174) отправляется в мир призраков ради приобщения к таинству. Набоков заимствует у Шекспира смысловое содержание категории странности, как некоторой причастности потустороннему. Одно из проявлений его — утрата рассудка [109] . Примечательно, что когда в финале Дарвин рассказывает Зиланову о поступке Мартына, тог восклицает в ответ: «Что за странная история… Каков, однако, сумасброд» (с. 232–233).
109
Горацио пытается удержать Гамлета от общения с призраком, пугает его безумием:
…Which might deprive your sovereignty of reason, And draw you into madness?… (Hamlet 54–55)В переводе М. Лозинского:
…В вас низложит власть рассудка И ввергнет вас в безумие? (I. IV. 54–55).Внешний уровень определения странности поведения Мартына связан с непониманием его другими. Подвиг Мартына не подчинен общественной пользе, цели его и готовность к свершению вызревают в сознании героя без всякой соотнесенности с историческим временем и гражданской общепринятой логикой. Так, Дарвин думает о Мартыне: «Тут есть что-то странное. Спокойно сидел в Кембридже, пока была у них гражданская война, а теперь хочет получить пулю в лоб за шпионаж?» (с. 229). Непонимание Дарвина обусловлено и его собственным опытом, отвечающим общей норме: он, «прервав университетское учение, ушел восемнадцати лет на войну…» (с. 71). Мотив смелости/боязни в «Подвиге» прочитывается как перекличка с аналогичным мотивом в «Гамлете». Пересечение Мартыном границы географической отождествляется с пересечением границы экзистенциальной [110] . Ср. у Шекспира в знаменитом монологе Гамлета:
110
Герои романа воспринимают уход Мартына в Россию как его гибель. С. 233–234.
Привожу в переводе В. Набокова:
…Кто б стал под грузом жизни кряхтеть, потеть, — но страх, внушенный чем-то за смертью — неоткрытою страной, из чьих пределов путник ни один не возвращался, — смущает волю… [111] (III. I. 78–82)111
Впервые опубл. в «Руле» 23 ноября 1930 г. под загл.: Шекспир. Гамлет. (Действие III, явление I). См.: Набоков В.Круг. Л., 1990. С. 212.
В финальных сценах романа несколько раз пропевается сокращенная цитата из «Гамлета», Мартын в последний раз поднимается в свою комнату: «„Прощай, прощай“, — быстро пропела этажерка, увенчанная черной фигуркой футболиста…» (с. 207). В последней сцене с Дарвином: «„Прощай“, — сказал Мартын, но Дарвин промолчал. „Прощай“, — повторил Мартын» (с. 230).
Adieu, adieu, adieu! remember me. (I. V. 91)«Прощай, прощай! И помни обо мне» — таковы последние слова Призрака.