Я прикрыла глаза. Да, это я с удовольствием - но если все виновные вдруг начнут давать показания, то это будет как минимум подозрительно.

– Последствия для нас?
– приподняла бровь я.

– Придется высылать данные по модификации эмпатов в Союз, - вздохнул отец.
– И тебя регистрировать тоже. Конечно, можно обойтись и без этого...

... вот только ценой замалчивания. Пусть будет трудно, но я не пойду на сделку с моей так некстати проснувшейся совестью.

– Все нормально, - произнесла я.
– Так надо. А что с этими киллерами?

– Сначала хотели повязать их, - поморщился аналитик агентства.
– А теперь... Скорее всего, возьмем несколько подписок о неразглашении и отпустим. Стирать память нерационально, начнут все сначала. Да и, думаю, они не откажутся выступить свидетелями на процессах...

Этому ответу я даже рада.

– Сейчас пойдем?
– затушив сигарету, я поднялась с койки.

– Если хочешь, - улыбнулся отец. Хорошо, что мое присутствие не вызывает возражений...

Одевание и сборы не заняли много времени, и вскоре мы были на подземных этажах штаб-квартиры, в комнате, напоминающей допросную. Стол, лампа под потолком, четыре раскладных стула со склада - и все. На столе лишь две ручки и две тоненькие пачки бумаг, стандартные подписки о неразглашении минимального уровня.

Еще через пару минут в допросную ввели двух парней. Светловолосый, наверняка крашеный, Юн Бэй, сын женщины, погибшей в автокатастрофе, и более высокий, темноволосый и темноглазый Бак Ю-Хва, брат той девочки. Были и остальные, но нам с ними разговаривать нет необходимости.

– А я-то думал, что безопасники не продаются...
– только и выплюнул Бэй, садясь за стол.
– Ну что, показания заставите подписывать.

– Заткнись и выслушай, - хмуро произнес отец.
– Мы не будем вас засаживать и принимать какие-то санкции в вашем отношении. И вы, и ваши друзья после подписания этих бумаг вольны идти на все четыре стороны.

В эмоциях горе-киллеров лишь удивление.

– Были бы вы простыми исполнителями, пусть и взятые на ту работу за наличие мотивации, уже бы сидели, - продолжал объяснять Пакпао.
– А так...

– С дураков спрос невелик, - хмыкнула я. Парни тут же перевели взгляды на меня.
– Попасться на покупке оружия, и так неосторожно болтать о своих замыслах...

– Да что тебе вообще известно!
– не выдержав, вскочил с места Ю-Хва. Ар-р-р...

– Сидеть, - ментальный посыл, сопровождающий слова, действует безотказно, и парень плюхается обратно на стул.
– Хоть вы и идиоты, но полезны. Благодаря вам, мы вышли на след. Вы готовы дать показания в суде против первого помощника мэра Саконга Чоя и второго офицера дорожной полиции Сон Тё?

В эмоциях парней - шок. Они только переглянулись.

– Все, что угодно, лишь бы они сели, - наконец произнес Бэй.
– Что еще от нас потребуется?

– Подписки о неразглашении сейчас и свидетельские показания потом, - произнес отец.
– Ваши друзья просто разойдутся по домам. Остальное возьмем на себя мы.

– А потом тоже дело займут?

– Молчи,- голос Пакпао был тверд.
– KSA не продается и не покупается. Мы защищаем Корею, в том числе и от внутренних врагов.

KSA... Это ведь не просто буфер между Союзом и Кореей. Это полноценная государственная организация безопасности, навроде пендосовской ЦРУ или нашей ФСБ. Модифицированные, на самом деле, являются элитными агентами организации, и они используют свои силы не только для сдерживания Союза, но и для обеспечения безопасности Кореи от кого угодно.

Бэй и Ю-Хва только переглянулись. Так, мне их эмоции не нравятся...

– Как можно присоединиться к вам?
– наконец произнес Бак. Идиот! Куда он лезет?

– Так ли это вам нужно?
– поинтересовалась я.
– У вас обоих есть будущее. Бак Ю-Хва, студент педагогического университета по специальности "Психология", преподаватели характеризуют тебя как ответственного и надежного студента, который в будущем может стать прекрасным специалистом. Юн Бэй, студент второго класса старшей школы, талантливый спортсмен, уже получивший приглашения с кафедр физической культуры в нескольких университетах и колледжах. Вы сорвались от гибели ваших родных и сопровождавшей все это грязи. Но если вступите, то вам придется купаться в этом дерьме всю жизнь.

Не нравится мне это чувство решительности с их стороны. И косой взгляд отца тоже не нравится. Кадровая политика Агентства... Их нехватка кадров не оставит мальчишкам выбора - если из них выйдет хоть какой-нибудь толк, то Агентство их не упустит, а учитывая их идейность, то могут и модификации провести, и не беспокоиться о лояльности. А я... Решения принимать не мне, и остается только сжимать кулаки.

– Решать не тебе, - наконец произнес отец и повернулся к парням.
– Подписывайте.