Шрифт:
— Иди за мной…
Он увел ее в комнату, уложил в постель, к счастью, на раздевании не настаивая. Глаз открыть не позволил. Накрыл ее горячий лоб своей прохладной ладонью и сказал вкрадчиво:
— Сейчас ты уснешь до утра.
Спустя пару минут девушка заснула с улыбкой на устах. Все-таки Иван набрался смелости, поцеловал ее, пусть и в ладошку…
Глава 37
ТЕПЛЫЙ РАЗГОВОР
00.00. Поселок Хандабай
В зале на первом этаже коттеджа Кузнечихиных большие напольные часы с боем пробили двенадцать раз.
Стас сидел на чердаке в темноте и всматривался во тьму сада, точнее, в светлое пятно, образованное лампочкой-соткой с фонаря у ворот участка. В саду ничего не происходило. Ах, как скучно! Вероятно, именно от скуки слипались глаза. Родители, кстати, давно улеглись. Ни они, ни гости не поверили в реальность угрозы.
Час назад Стас, светя фонариком, спустился с чердака в свою комнату за плеером — хотя бы музыку послушать между делом. Артем, заметив наушники, устроил выволочку: мол, всем им угрожает смертельная опасность, а он музычку слушает, видите ли, меломан ненормальный… Нельзя отвлекаться!
Плеер пришлось отложить в сторону. Скучно…
— Слушай, Артем, — обратился Стас к другу, занявшему позицию у второго слухового окна, — стишок, что ли, прочти, а то я засну сейчас, честное слово!
— Полночь, — невпопад ответил Артем, четко различимый на фоне отверстого проема. — Самое время нечисти появиться…
— Откуда боохолдоям знать, который час? — усмехнулся Стас. — У бурят, поди, сто лет назад и часов-то не было… Читай давай что-нибудь веселенькое!
Артем не заставил себя более уговаривать и прочел:
ТЕПЛЫЙ РАЗГОВОР Однажды шел и напевал я песенку свою. Из лужи важная Свинья сказала мне: «хрю-хрю». «Спасибо, — я сказал Свинье, — я вас благодарю за ваши теплые слова». Она в ответ: «хрю-хрю». Я поклонился и ушел, но помню до сих пор и эту милую Свинью, и теплый разговор. Друзья, я честно говорю, я жизнь прожил не зря! Свинья сказала мне: «хрю-хрю», а не «хре-хре» и не «хру-хру», и даже не «хря-хря»!Стас рассмеялся.
— Слушай, классное стихотворение, но… — Он вдруг смолк.
— Что «но»? — поинтересовался Артем. — Договаривай!
— Детское оно какое-то.
— Знаешь, кого я считаю своим учителем в поэзии? — спросил Артем и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Даниила Хармса! У него стихи что, тоже детские?
— Ну, в какой-то мере. Мировосприятие ребенка…
— И потом, ты же веселое просил, я и прочел такое. А другие стихи у меня грустные.
— Понял! — захохотал Стас. — О неразделенной любви к Джине Луневой!
— Придурок!
— Сам придурок! Мне, кстати, она тоже нравится.
— А ты ей?
— Вот уедешь ты, Артем, через год в Москву учиться, тогда и увидим, нравлюсь я Джине или нет. Я-то в Иркутске остаюсь…
Возмущенный юноша ничего сказать на это не успел, потому что заиграла мелодия его мобильника, и он ответил сводному брату, который начал разговор сразу с псевдопожара и похищения на усадьбе Шамбуева.
— Юра, ты предлагаешь нам со Стасом не верить своим глазам, потому что все, что мы увидим, может оказаться мороком? — спросил сбитый с толку Артем. — Чему тогда верить?
— Погоди, я передам трубку Степану Юрьевичу, — сказал старший брат. — Я и сам ни черта не понимаю.
Вскоре с парнем говорил уже «аномальщик».
— Артем, скорее всего, у вас тоже случится мнимый пожар, — порадовал он.
— Почему вы так считаете?
— В Новоленино все прошло без сучка и задоринки, так зачем изобретать велосипед? Думаю, новоленинский сценарий повторится полностью.
— Как отличить настоящий пожар от мнимого? — спросил Артем, но тут же сам и предположил: — Наверно, мнимый не обжигает. Как в Хандабае, помните? Пламя было холодным.
— В Хандабае реализовалось проклятие конкретного места, ничто живое и не должно было пострадать, — пояснил Есько. — Здесь все по-другому. Несуществующий огонь будет жечь точно так же, как настоящий. В каком-то смысле он и есть настоящий, если верить в него.
— А погасить его можно? Скажем, водой, песком или из огнетушителя?