— Нет, конечно, нет! Но я рассчитывала, что мы будем жить в Петербурге, и я смогу по меньшей мере два раза в неделю наведываться в мое ателье, чтобы следить за работой и, если надо, исправлять недостатки.

Константин вскочил с кровати, обошел вокруг нее и встал перед Маргаритой, глядя ей в лицо:

— Ты можешь все это делать всякий раз, когда будешь видеться с императрицей, но остальное время ты будешь жить здесь, в этом доме, до тех пор, пока я не сниму подходящий для нас дом в городе. Тогда ты сможешь появляться при дворе, заняв положенное тебе место.

Константин был уравновешенным человеком, которому претили ссоры, но в этом вопросе он решил проявить твердость. Нет, он совсем не хотел разлучаться с Маргаритой, но императрица поставила ему условием, что после свадьбы его жена, по-прежнему оставаясь ее личным модельером, будет жить не в Петербурге, ибо у него, как у полковника, появится ряд дополнительных обязанностей. По тону Елизаветы Константин понял, что если он будет беспрекословно выполнять ее волю, то это сулит ему дальнейшее продвижение по службе.

— Ну что ж, в таком случае нам следует снять на короткое время квартиру в городе, — решительно сказала Маргарита, не желая уступать ему в этом вопросе. — Поскольку у тебя сейчас будет много служебных обязанностей, я сама подышу нам удобную квартиру.

— Нет! Довольно об этом! — Выдержка изменила Константину. — Не стоит шутить с огнем, надеюсь, ты слышала такую поговорку, — резко заметил он. — Императрица упомянула, что найдет для нас подходящий дом в Петербурге. Если до ее слуха долетит весть, что мы снимаем в городе квартиру, ей может не понравиться, что мы пренебрегаем ее благосклонностью, что в свою очередь поставит под угрозу мою карьеру. Ты же знаешь, какая она своенравная и капризная.

Да, Маргарита изучила характер Елизаветы, но она никак не предполагала, что их брак будет зависеть от воли третьего лица, пусть даже это сама императрица.

— Но мне необходимо хоть какое-то временное жилище в городе. — Маргарита не сдавалась.

Константин устал от споров.

— Ладно, — вздохнул он. — Подыщи какую-нибудь небольшую квартирку для себя, но где и для меня оставалось бы местечко. Понятно?

Она поняла, что сейчас ей вряд ли удастся добиться от него большего, он не станет перечить воле императрицы, которая явно благоволила ему.

Константин облегченно вздохнул, слава богу, не было никаких слезливых сцен. Он еще не знал, что не в характере Маргариты устраивать истерики, стремясь получить желаемое. Ему казалось, что он идет по туго натянутому канату, с трудом удерживая равновесие между долгом подчиняться императрице и нежеланием ссориться со своей женой. По его губам скользнула добродушная улыбка, он нежно привлек Маргариту к себе.

— Скоро мы никогда не будем разлучаться, — прошептал он, расстегивая на ней платье. — Обещаю тебе.

Он подхватил ее на руки и перенес на постель. И опять начал заниматься с ней любовью. Но теперь чудесный дворец, как показалось Маргарите, больше походил на тюрьму.

Дни проходили, и Константин становился все более беспокойным, наконец его терпение иссякло, он решил, что пора возвращаться в любимый им Петербург. Императрица предоставила ему отпуск, чтобы он мог насладиться медовым месяцем с женой у себя дома. Но Константину недоставало городского шума и блеска столицы, однообразная деревенская жизнь наводила на него тоску. Единственной радостью для него были часы, проведенные в постели с Маргаритой, прекрасным телом которой он не уставал наслаждаться. Впрочем, дворец и раньше служил Константину в основном местом любовных свиданий, не более того. Ему не нравилось жить за городом, поэтому он продал бы дом хоть сегодня, если бы дворец не был подарком императрицы. А оскорбить Елизавету он не решался.

Маргарита тоже с удовольствием ехала в Петербург.

За время ее отсутствия во дворце должны были произвести кое-какие переделки, изменения в декоре и убранстве помещений, более соответствующие ее вкусу. Приехав к Зимнему дворцу, они расстались у подножия парадной лестницы. Константин, уже в полковничьем мундире, обнял жену на прощание. Ему было больно расставаться с ней, в эти минуты он впервые понял, насколько Маргарита ему дорога. Он смотрел ей вслед, пока она шла к входу для прислуги, чтобы попасть в свою мастерскую, затем, повернувшись с решительным видом, направился в покои императрицы.

Едва он увидел Елизавету, как в нем опять вспыхнул огонь желания. Она ему нравилась, несмотря на ее поблекшую красоту, на ее начавшую полнеть фигуру. Все искупала присущая ей сексуальная привлекательность.

Елизавета просияла от радости:

— Мой дорогой! Ты вернулся намного раньше! Неужели тебе так не терпелось увидеть меня?

Елизавета обхватила его пухлыми руками и, откинув голову, слегка раскрыла свои губы; он целовал ее долго и страстно, так, как ей того хотелось.