Акулина подняла глаза.

— Я даже не знаю, что тебе ответить, — пожала плечами она. — Видишь ли, я совершенно ничего не знаю о твоем отце. — Акулина с озадаченным видом повертела в руках красивое фазанье перо. — У нас нет о нем никаких сведений.

— А в той картотеке, которую показывал мне Прозор, — предположила Мила, — там тоже ничего нет?

— Ни слова, — отозвалась Акулина и взялась за другую книгу.

Открывая ее, она неудачно согнула ладонь и сломала перо. Сокрушенно вздохнула и бросила перо на пол.

— Пятое. Я и перья — вещи несовместимые.

Мила проследила за спланировавшим вниз пером. На полу валялось еще четыре сломанных пера. Мила попыталась угадать: черное — перо ворона; полосатое, серебристо-черное — филина; простое белое — гусиное; еще одно, ярко-красное, явно принадлежало заморской птице.

— В этом нет ничего удивительного, — произнесла Акулина, доставая из ящика стола шестое по счету перо — на этот раз ярко-синее и очень длинное. — Мы изучаем каждый магический род, поэтому о магах знаем все. В тех случаях, когда иссякает волшебная сила и не проявляется до трех поколений кряду, мы перестаем вести генеалогический учет. Но в случае с твоим отцом, я думаю, все намного проще.

— Проще? — переспросила Мила. — Что это значит?

— Это значит… — Акулина, нахмурившись, сверяла страницы сразу трех книг. — Это значит, что твой отец был человеком немагического происхождения, вот и все.

Она снова вздохнула, но на этот раз устало и немного раздраженно.

— Готовлю темы для уроков, — пояснила Акулина, кивая на книги. — Для каждого курса нужно что-то свое. Предстоит очень много работы. Мне просто повезло, что госпожа Мамми согласилась мне помочь.

Мила наблюдала, как Акулина борется с длинным свитком пергамента, пытаясь разложить его на столе. Она раскатывала его во всю длину, но свиток упорно скручивался обратно.

— Значит, ты уверена, что мой отец никак не мог быть магом? — осторожно спросила Мила.

Наверное, что-то такое прозвучало в ее интонации, что Акулина на мгновение оторвалась от непослушного пергамента и подняла глаза на Милу.

— А у тебя что, есть причины думать иначе? — подозрительно вглядываясь в лицо своей воспитанницы, спросила Акулина.

Мила округлила глаза и отрицательно покачала головой.

— Нет. Никаких, — быстро отозвалась она. — Просто… уточняю.

Акулина пожала плечами.

— Думаю, не мог, — ответила она. — Фамилии Рудик нет ни в одной генеалогической картотеке магов и чародеев.

Мила вздохнула. На языке у нее вертелся еще один вопрос. Она терзалась сомнениями: спросить или не стоит. Акулина слишком занята, ей не до Милы. К тому же из-за Милы у нее уже возникли неприятности, а лишние вопросы могут только прибавить новых проблем.

Нет. Лучше не спрашивать.

— Мне очень жаль, Мила, — произнесла Акулина, усиленно скрипя ярко-синим пером по бумаге; наверное, делала какие-то заметки для будущих лекций, — но вряд ли возможно узнать что-то о твоем отце.

Хрясь!

Длинное перо цвета гиацинта переломилось надвое.

— Шестое, — удрученно вздохнула Акулина, и шестое перо полетело на пол вслед за остальными.

Мила протянула руку над столом и взяла из чернильницы деревянную ручку с металлическим пером. Постучала по горлышку чернильницы, сбрасывая излишки чернил, и протянула Акулине.

— Попробуй это.

— Хорошая мысль, — приободрилась Акулина и, взяв ручку из рук Милы, продолжила записывать что-то в тетрадь.

— Я уже пойду, — сказала Мила, вставая.

— Да, конечно, — оторвалась от своего занятия Акулина и улыбнулась. — Закроешь дверь сама, хорошо? — Она взглядом показала на груду книг и пергамента вокруг себя. — А то мне не выбраться.

Мила кивнула и пошла к двери.

— Заходи завтра! — крикнула ей вслед Акулина, не поднимая головы от письменного стола…

Когда Мила вышла из флигеля, уже темнело. По пути в Львиный зев, она обдумывала разговор с Акулиной и все время возвращалась к одному и тому же вопросу — к вопросу, который так и не задала Акулине: «Возможно ли, что фамилии Рудик нет ни в одной генеалогической картотеке магов и чародеев не потому, что ее отец был немагического происхождения, а потому, что эта фамилия вымышленная — ненастоящая?»

Мила была рада, что не спросила об этом Акулину. Этот вопрос мог встревожить Акулину не на шутку. А ответ на него Мила могла дать себе и сама. Конечно, такое возможно. Очень даже возможно.

В субботу утром, пока ее друзья еще спали, Мила встала и, даже не завтракая, вышла из Львиного зева и отправилась в гости к профессору Чёрку. С собой она взяла только свиток со странными символами, которые показало Миле ее Северное око.