Глядя, как Ромка замер в ожидании, Мила поняла, что он хочет дождаться, когда камешек упадет в воду. Видимо, вскоре Ромка все-таки услышал, что хотел, потому как, довольно ухмыльнувшись, направился к ним.

— А воды-то там нет, — почему-то радостно сообщил он, подходя и усаживаясь рядом. — Не булькнуло.

Он сел и, подняв глаза на Милу, сказал:

— Ну, показывай, что там у вас с Чёрком вышло.

Мила развернула свиток и протянула Ромке.

— Любуйся.

Ромка вслух прочел:

— И о чем тут речь? Ты что-нибудь понимаешь? — спросил Ромка.

— Ни слова, — ответила Мила. — Я и раньше не понимала, о чем мои видения. Но раньше я хоть образы видела — картинки из будущего, а теперь вот — послание. Я ничегошеньки не понимаю, но на этот раз не собираюсь ждать, когда все само прояснится. Из-за того, что я однажды проигнорировала свои видения, человек умер. Поэтому просто необходимо разобраться в этих четверостишиях.

При упоминании о Горангеле воцарилось неловкое молчание.

— Что за хромой такой? — через минуту нарушил его Ромка, недоуменно пожав плечами. — И зачем ему подкова? Или, может, нужно искать какую-нибудь хромую кобылу? — Он озадаченно качнул головой: — Ерунда какая-то!

— Может, у кого-нибудь попросить помощи? — подумав, предложила Белка.

— А вот это плохая идея, — заметила Мила. — После того выговора, который мы с тобой на пару получили по прибытии, теперь мало того, что к Альбине соваться опасно, так я и к Акулине не могу обратиться. Ей уже на меня нажаловались, а у нее новая работа, ей сейчас проблемы ни к чему.

Мила тяжело вздохнула.

— Она так рада возможности поработать здесь, в Троллинбурге… Я же вижу. Да у меня просто язык не повернется ее о чем-то просить.

Белка солидарно вздохнула. Ромка струей воздуха поднял вихрь на лбу и вернулся к изучению четверостиший, надеясь, видимо, разгадать загадку. На это надеялась и Мила. Сама она уже знала эти строки наизусть и не имела ни одной, даже самой захудалой идеи по поводу их значения.

— Душераздирающая картина, — вдруг раздалось где-то поблизости.

Ребята, озираясь по сторонам, подскочили на месте.

— Рудик со товарищи в печали, — прозвучало уже громче, и из-за каменной стены колодца показалась фигура Берти. Он облокотился плечом об угол и, насмешливо ухмыляясь, добавил: — Стыдно, други мои, так скоро опускать руки.

— Берти! — возмущенно воскликнула Белка. — Да что же это такое! Неужели тебе непременно нужно подслушивать?!

— Места нужно с умом подбирать! — отозвался Берти, направляясь в их сторону. — Вы бы еще у Альбины под дверью сели. Что уж стесняться — все свои!

— Ты откуда взялся? — подозрительно покосился на него Ромка. — Тебя же только что возле колодца не было.

— Откуда, откуда… От верблюда, Лапшин. Много будешь знать — состаришься прежде времени.

Берти сел рядом с Ромкой, подобрав под себя ноги и деловито скрестив руки на груди.

— А вам, я вижу, помощь нужна? — поинтересовался он.

— Ты знаешь, о чем говорится в стихотворении? — спросила Мила напрямик.

Берти сделал удивленное лицо.

— Не притворяйся, Берти, — с проницательным прищуром глянула на него Мила. — Ты слышал его, когда Ромка читал. Знаешь что-нибудь?

— Ну допустим, — хитро ухмыльнулся Берти. — А что?

— Берти, если знаешь — выкладывай, — сверля Белкиного брата упрямым взглядом, потребовала Мила.

Берти подозрительно скосил глаза, делая вид, что с интересом разглядывает Милу, хотя было совершенно очевидно, что он просто тянет время, чтобы набить себе цену.

— Рудик, а у тебя в роду, случайно, троллей не было? — светским тоном поинтересовался он.

— Берти! При чем здесь тролли? — вспыхнула Белка. — Что за чушь! — Она с извиняющимся видом повернулась к Миле: — Вот всегда он так. Нет чтобы просто ответить.

— Не зуди, сестрица! — огрызнулся Берти. — Я просто сомневаюсь насчет весовой категории Рудик. Вроде маленькая, а напирает, как тролль.

— Так ты знаешь или нет? — игнорируя его пассажи, повторила Мила.

— Ладно, — выдохнул Берти, — изволь.

Он обвел их всех долгим многозначительным взглядом и спросил:

— Знакомо ли вам, други мои, место под названием «Подкова хромой блохи»?

Ребята озадаченно переглянулись.

— Может, вы и о Черном Городе ничего не слышали? — Берти иронично приподнял бровь.