Я поблагодарила Белинду, быстро натянула на себя вчерашнюю одежду — я так и не успела повесить ее в шкаф, — выбежала на улицу и поймала такси. Когда я добралась до лавки, было еще темно. Белинда ждала меня с двойным эспрессо и четырьмя экземплярами газеты, отпечатанной на розоватой бумаге. Я пробежала глазами первые два абзаца, и мне стало ясно, что эта статья повергнет мое ближайшее будущее в хаос.

За две недели до этого Фил приобрел фильм под названием «Ножовка», в котором рассказывалось о дружбе между умственно отсталым преступником, освободившимся из заключения, и маленьким мальчиком из неблагополучной семьи. Автором сценария и режиссером и исполнителем главной роли был малоизвестный актер Джимми-Дейл Готорн. Он вложил всю свою душу в этот фильм, на создание которого ушло почти десять лет. Все это я знала, потому что, занимаясь поисками в Интернете, случайно вышла на несколько статей, посвященных фильму. Тони считал картину дерьмом и безжалостно издевался над братом, крича, что тот переплатил и что это «очередная тупая гребаная идея».

Сделка с Гэри Мастерсом, продюсером, у которого Фил купил фильм, предусматривала конфиденциальность финансовых договоренностей. И вот теперь, когда чек был погашен, Мастерс дал «Обсервер» эксклюзивное интервью. Он заявил, что устроил фальшивый аукцион, чтобы заставить Фила переплатить за «Ножовку». Кроме того, Мастерс назвал фильм «товарным браком» и предсказал ему полный провал в прокате. Упомянув кое-какие неблагоприятные отзывы, уже полученные от фестивальных критиков, Мастерс объявил: «Слава Богу, «Ножовка» больше не имеет ко мне никакого отношения. Как хорошо, что Фил Уоксман не очень-то разборчив». Статья заканчивалась восторгами Гэри по поводу его новой яхты — «добрые восемьдесят пять футов».

Я позвонила домой Аллегре, одновременно отправляя ей факс. Было еще только пять утра, но я знала, что она сразу же захочет увидеть газету.

— Аллегра, прошу прощения, что звоню так рано, — сказала я, прекрасно понимая, что разбудила ее. — Я посылаю вам статью из «Обсервер». Уверена, что вы должны ее увидеть немедленно.

— Надеюсь, это не очередная перестраховка. — Переход от глубокого сна к абсолютной стервозности занимал у нее меньше времени, чем обычному человеку потребовалось бы на то, чтобы чихнуть.

— По-моему, ради этого стоит проснуться, — ответила я, стараясь сдержать свое раздражение.

Не прошло и трех минут, как Аллегра перезвонила.

— Найди Фила.

В такое время связаться с ним проще всего было через Махмуда, его шофера, который всегда был в курсе передвижений Фила. Когда я дозвонилась, выяснилось, что Махмуд уже в пятнадцати минутах езды от жилища Фила на Олд-Уэстбери и собирается забрать того, чтобы доставить в аэропорт. В Нью-Йорке Фил с женой владели несколькими квартирами, а еще им принадлежал фермерский дом в Миллбруке.

Я послала Махмуду статью, и он обещал передать ее Филу в руки. Автомобиль, «Мерседес-600», был оборудован двумя факсами, портативными DVD- и видеоплейерами, а также многоканальным телефоном, одна из линий которого была строго засекречена. Систему связи разработали спецслужбы в качестве ответной услуги Филу за его особо ценное финансовое содействие сенатору от демократической партии из Нью-Джерси. Кроме того, в машине был мини-холодильник, забитый диетическим «Доктором Пеппером» и всеми мыслимыми приправами, дабы Фил мог надлежащим образом сдобрить свою еду. Дело не ограничивалось несколькими видами французской горчицы. В холодильнике стояли десятки баночек и бутылочек с имбирем, манговой приправой, чатни, красным хреном, табаско, соусом «Хайнц», кетчупом, соусом «Хойзин», маринованными огурчиками, тахини, сальсой пяти разных степеней жгучести, сладкими приправами, соусом к утке, малиновым вареньем, перцем-халапеньо, бальзамическим уксусом, а также два контейнера с пикантной деликатесной горчицей, которую Фил обожал. В случае ядерной войны у Фила вряд ли бы оказалось больше еды, чем у любого другого, но его запасы, несомненно, оказались бы намного вкуснее.

Отправив факс, я соединила Аллегру с апартаментами Фила и стала подслушивать. Аллегра попыталась осторожно пересказать ему суть, но Фил хотел увидеть статью собственными глазами, так что Аллегра велела мне соединить Фила с Махмудом. Фил приказал тому прибавить газу. Естественно, в квартире тоже был факс, но когда Махмуд предложил им воспользоваться, Фил ответил, что если тот поедет быстрее, то это займет ровно столько же времени.

Через несколько минут Фил позвонил, и я соединила его с Аллегрой. Такой затейливой брани мне еще никогда не приходилось слышать. Аллегра попыталась заговорить ему зубы, но безуспешно — беспрецедентный случай, насколько я знала. Спустя какое-то время Фил сделал паузу, достаточную, чтобы Аллегра могла вставить слово. Она сказала, что в данный момент наилучшим образом действий будет полное игнорирование голословных утверждений «Обсервер». Это даст им время заняться разработкой стратегии контрнаступления.

Они, конечно, сошлись в том, что с газетой следует разобраться. Это означало, что представители «Обсервер» теперь очень и очень не скоро попадут на мероприятия «Глориос» и вряд ли будут допущены к интервью со звездами. Их телефонные звонки останутся без ответа, а на все вопросы будет звучать лаконичное «без комментариев». Но Аллегра и Фил еще не вступили в бой.

Фил сказал, что полетит в Чикаго чуть позднее, чем собирался, а прямо сейчас он хочет провести совещания с юристами и главами отделов связей с общественностью, маркетинга и приобретений. Махмуд отвезет его в офис, а все должны быть готовы в течение часа и ждать в лимузинах. Они поедут с ним в аэропорт Тетерборо в Нью-Джерси, где его уже дожидался самолет, и по пути он сможет пообщаться со всеми.

Аллегра перезвонила мне и продиктовала длинный список людей, которым следовало позвонить домой. Кроме того, на меня повесили организацию лимузинов, которые должны были прибыть в «Глориос» немедленно, а еще мне предстояло собрать все экземпляры «Обсервер», до каких сумею добраться.

Белинда была счастлива спрятать все номера «Обсервер» в подсобке, и я пообещала позднее прислать к ней практиканта с деньгами.

— Понятно, что Филу не хочется, чтобы об этом трепались по всей округе, — сказала она.