— Где Аллегра? — спросила я.

— А разве ее еще нет? — осведомился Кларк.

— Нет, и она не звонила. И ее сотовый не отвечает.

— Может быть, ей сегодня «водить», — предположил Кларк.

— Водить? — переспросила я.

— Иногда, когда Фил устраивает такие дорожные совещания, он, если не договорил, забирает собеседника в полет. А затем бросает, предоставляя добираться домой самостоятельно. Однажды Марлен среди ночи оказалась в Лас-Вегасе — без шмоток и денег. Подозреваю, что сегодня «водит» Аллегра.

Электронная почта и телефоны продолжали требовать информацию, когда в десять пришла Дагни. Она выглядела свежей и отдохнувшей — как в общем-то и всегда, — тем более что ее увлечение Джульет осталось в прошлом. Кроме того, Дагни регулярно переписывалась с Оливером по электронной почте и даже пару раз выпила с ним, так как лето прошло и он вернулся в город, чтобы работать в одной из отцовских фирм.

— Не иначе у меня дежа-вю, — изрекла она, критически разглядывая мой вчерашний наряд. Я не ответила. — Карен, ты ужасно выглядишь. У тебя все в порядке?

— Я здесь с пяти, занимаюсь одной большой проблемой Фила. — Я знала, что это привлечет ее внимание, — не исключено, что завтра она явится на работу в четыре. Дагни тут же принялась выпытывать у меня подробности. — В статье из «Обсервер» сказано, что его надурили с покупкой «Ножовки». Все приехали на дорожное совещание по пути в Тетерборо, которое началось в половине седьмого, а сейчас они возвращаются — кроме Аллегры, которая, похоже, полетела с Филом в Чикаго. — Я ничего не сказала о раннем звонке Белинды, желая сохранить ее в качестве личного осведомителя.

Дагни взяла экземпляр «хитов» и пробежала его глазами.

— Здесь ничего нет.

— Все номера со статьей уничтожены.

— Ты хочешь сказать, что я ее так и не увижу?

— Вот. — Я бросила ей через стол последний оставшийся в офисе экземпляр.

Жадно читая статью, Дагни спросила:

— Представляешь, какие у парня нервы? Назвать в газете Фила лохом. Неужели фильм и правда такой ужасный? — Она сняла трубку и стала набирать номер. Я нажала на рычаг:

— Не звони своим подружкам и не болтай. Это гораздо серьезнее, чем твои страдания по поводу Джульет. Я тебе гарантирую, что нас обеих поджарят, если история выплывет наружу. Прекрати. — Моя агрессивность повергла ее в ступор, так что я продолжала: — Звонят тысячи репортеров, и им нужны подробности. Прикинься, будто ничего не знаешь, и запиши, что они скажут. То же самое с письмами — просто распечатывай. — Я указала на пачку бумаги, уже заложенную в принтер. — Мне нужно в туалет. На тебя можно положиться, пока меня не будет? — Она кивнула. — Отлично. Не закажешь ли для нас завтрак? Два кофе и кекс с черникой — вот все, что мне нужно.

Дагни сняла трубку, а я выждала ровно столько, сколько было нужно, чтобы убедиться, что она действительно общается с безобидным служащим кафе.

Когда я вернулась, кипа распечатанных писем увеличилась, а список звонков на мониторе Дагни пополнился десятками новых имен и номеров.

Около одиннадцати проснулись и принялись названивать обозреватели, использовавшие как материал для своих колонок последние сплетни. Эллиоту я дала стандартный ответ.

— Карен, ты знаешь что-то еще. Это же я.

— Я знаю не больше, чем ты прочел, — не сдавалась я, ибо это была правда: накануне я прочитала лишь краткую характеристику «Ножовки» в электронном письме, которое Мэтт послал Аллегре, и еще я слышала, как Тони орал из-за этого фильма. Я обещала Эллиоту, что попозже кто-нибудь перезвонит ему и добавит информации.

— Ну, а ты-то сама что думаешь? У тебя должно быть свое мнение, — не унимался он.

— Мое мнение такое, что день будет очень длинным, а этот Мастерс либо ищет смерти, либо как минимум сильно недооценивает Фила.

— Вот как. Ну хоть что-то.

Дерьмо.

— Ты же не собираешься меня цитировать?

— Карен, конечно же, нет. Разве я допущу, чтобы маленькие ножки попали в беду? Или их хозяйка рассердилась?

— Как только узнаю что-нибудь, сразу тебе позвоню. — В эту секунду мне было не до Эллиота с его (моими) ножками. Задача требовала предельной сосредоточенности.

В два часа пополудни от Аллегры еще не было никаких известий. В очередной раз зазвонил телефон, и я сняла трубку.