— За Лиззи, — Твердислав кивнул. — Не отговаривай, Чара. Все слова я и так знаю. Не отговаривай, не грагь время. Дай мне сказать.

— Да мы все вместе с тобой пойдём! — встрепенулся неугомонный Джиг. — Ты только скажи! Мы враз! Мы мигом! Нам что!

— Хватит, — остановил его Твердислав. — Никто никуда не пойдёт. Я один. Вы все клану нужны.

— Будто бы ты не нужен, вождь, — не выдержал невозмутимый Дим.

— Нужен. Верно. Но… — Твердислав замешкался, подбирая нужные слова. Все казалось таким незыблемым и логичным — и как же быстро это разваливается под укоризненными взглядами друзей!

— Но тебя, видишь ли, совесть заела, и решил ты отомстить? — с упрёком прогудел Кукач. — Не дело это, Твердь. Лиззи не воротишь. Да и как ты отыщем ту бестию, что её уволокла?

— Бестию — отыщу, — отрезал вождь. — Отыщу. Она за собой такой шлейф злобы оставила, что и малыш пройдёт, не споткнувшись.

— Хм! — Чарус непочтительно скривился. — Не гони, Твердь. Не найдёшь ты их. Никто про такой страх никогда и не слыхивал. Что, кружить станешь, слухи сэбирая? А клан — отбивайся как хочешь?

У Твердислава побелели губы.

— Если я долг не исполню и за Лиззи не отомщу — вожак из меня никакой, так и знайте. Может слаб я. Может, плох. Короче, одним словом, изберите сгбе нового предводителя. Я говорю — Чарус. Он из всех лучший. А меня простите. Пойду я. И даже силой не удержите — зачем клану вождь, сам от своего дела отрёкшийся?

Парни ошеломлённо глядели на Твердислава. А тот медленно распустил завязки Пояса, и в вечерних лучах холодно блеснуло серебро Ключ-Камня.

— Держи, Чара.

Ключ-Камень невозможно отобрать или украсть, или присвоить как-то еще. Нельзя даже снять с мертвого. Вождь или отдаст его сам, по доброй воле, как подарок, или это сделает мудрый Учитель. Раз отдав Ключ, бывший вождь уже никогда не сможет получить его обратно. Отречение от власти необратимо.

Чарус остолбенело уставился на неровный серебряный слиток размером с крупное птичье яйцо. Сколько раз он видел его в руке друга-вождя! Видел и в деле, когда жестокий бой кипел возле самых скал, и, казалось, сейчас последняя оборона будет сметена и враги затопят котловину. Знал, что настанет день — и тяжёлая серебряная вещица, символ клана Твердиславичей, на боку которой вырезано имя первого вожака, а за ним появятся имена последующих, будет принадлежать ему, Чарусу. Но чтобы это случилось бы так скоро?

Серебро в протянутой руке. И ладонь Твердислава не дрожала. Если вождь готов без колебаний отдать Ключ-Камень — значит, остановить его может только смерть, или… или Джейана по прозвищу Неистовая.

Чарус невольно попятился, словно на ладони Твердислава свивала кольца ядовитая чунха, маленькая летучая змейка, любимейшее оружие многих Ведунов. Принять Камень?

— А Джейана знает? — хрипло проговорил Чарус.

— Кто вождь клана Твердиславичей — я или она? — ледяным голосом произнёс Твердислав. — Отвечай мне, Чара, и вы все тоже! Кто?! Я — или она? Если она — то не мучайся, Чарус, а сразу отнеси мой дар ей. Понял?

Чарус сперва побледнел, потом покраснел. А потом вдруг вцепился в Ключ-Камень обеими руками.

— Вот и хорошо. — Твердислав улыбнулся, хотя сердце немного кольнуло. — А не поспешил ли ты, вождь?

Джейана примчалась как ветер, как ураган, как ночной смерч. Кто-то из младших девчонок в ужасе пропищал, что Твердислав бросает родовичей и уже вознамерился отдать Чару су клановый Ключ-Камень. Дальше Джейана слушать не стала, опрометью ринувшись вон.

“Совсем ума лишился дурак. Небось, из-за Лиззи. А как же клан? Нет, как же Я! Почему он забыл про МЕНЯ? Почему он бросает МЕНЯ? Лиззи ведь уже или мертва, или не человек!”

Она увидела блеск серебра в руках Чаруса и сжала кулаки — поздно. Великий Дух, ну что же он натворил!

Остановилась. Парни в испуге раздались в стороны, освобождая ей дорогу. Твердислав стоял, ощупывая внезапно полегчавший пояс и на Джейану взглянул едва ли не равнодушно.

Она едва сдержалась, чтобы не влепить ему пощечину.

— Пойдём, — сказала она сухо и ровно, — Пойдём, мне надо помочь тебе собраться.

— Все уже готово, Джей, — он натянуто улыбнулся. — Ты же знаешь, я лёгок на подъём.

Только теперь она заметила, что на траве лежал аккуратно увязанный заплечный мешок. И когда это Твердь только успел?!

— Ты уходишь сейчас? На ночь глядя? Пережди хотя бы до утра! — Ночь всегда была самой надёжной помощницей Джейаны. Только бы затащить этого дурачка в постель, а уж там она его переубедит.

— Я ухожу сейчас. По ночи легче взять след.

Их взгляды столкнулись.

Джейана ничего не понимала. Как же так? Он же всегда уступал! Она позволяла ему быть вождем клана, но — она давала ему советы, и он исполнял их! Он слушал её! Он соглашался с её доводами! Он… он любил её!