Чарус ощутил, как к горлу подступил холодный и липкий комок. Никто и никогда ещё не видел Учителя в таком гневе. Ох, Великий Дух, что же теперь будет? Ноги внезапно стали мягкими, и Чарус, бесстрашный Чарус, хладнокровно выступавший навстречу любой ведуньиной твари, запинаясь и обильно потея, поплелся к Наставнику.

— Твердислав ушёл, — только и смог прохрипеть он.

— Ушёл, — с яростной издевкой передразнил юношу Учитель. — Это я и сам знаю — Раз Камень клана очутился у тебя! Куда ушёл? Почему ушёл? Зачем ушёл? И почему вы все дали ему уйти? Фатима! От тебя я такого не ожидал.

Худенькая девушка с сотней тонких чёрных косичек отделилась от толпы, встав рядом с растерянным Чарусом.

— На Твердиславе Долг Крови, Учитель.

— Не повторяй мальчишечьи глупости! — Старик даже топнул ногой. — Не вы ли с Джейаной сами считали этот самый Долг нелепым пустословием? Скажи, не вы ли?

Фатима потупилась.

— Видно, плохим я был Учителем, если даже лучшие мои ученики так легко отбросили всё, что я им говорил! — гневно продолжал Наставник. — Они погибнут, Твердислав и Джейана, если их не остановить, понимаете, погибнут, но этого мало — они могут разбудить к жизни такие силы Зла, что не справиться будет ни мне, ни всем Учителям во главе с самим Иссой! Понимаете ли вы это или нет! — Он уже почти гремел. Кое-кто из малышей, не понимая, начал испуганно плакать. — Короче.

Отвечай мне, Чарус, как вождь, отвечай мне, Фатима, как главная Ворожея клана — вы остановите их?

— Но, Учитель, — выдавил из себя несчастный Чарус. — Вы такой… такой сильный, разве вы не можете…

— Не могу! — со злой досадой бросил старик. — Не могу, потому что не имею права никого задерживать сам. Я могу лишь побудить к действию, понятно? Принцип свободы воли.

Бедняга Чарус ничего не понимал. Кроме лишь одного — случилось что-то страшное, и теперь ему, Чарусу, придётся за все это отвечать. Эх, Твердислав, Твердислав, как же ты меня подставил, — мелькнула вдруг злая мысль.

— Вы хотите, чтобы Твердислава и Джейану остановили бы мы? — прозвенел голосок Фатимы.

— Первые разумные слова, которые я здесь сегодня услышал, — проворчал Учитель. — Да! Слышите, вы, все?! Сам я вмешаться не могу. Таковы уложения Великого Духа. Если вы не хотите, чтобы его гнев пал на весь клан, — вы отыщете Твердислава с Джейаной и уговорите отказаться от их безумной затеи! Тогда и только тогда я смогу заступиться за вас на Совете Учителей. Не иначе. Понятно?

В тишине слышно было только всхлипывание малышей, которых тщетно пытались успокоить сами готовые разреветься старшие девчонки.

— Так и пойдем напрямик? — осведомилась Джейана.

Они снимались с лагеря. Твердислав встал с жуткой головной болью, однако собранным и решительным. Губы сжаты, движения резки и порывисты — кажется, враг уже рядом и вождь клана готовится к схватке.

— Напрямик? Нет, что ты. Нам прямые пути теперь заказаны. Слишком много там ведуньих глаз. Подглядят, заметят, донесут. Чащобами двинем.

— Чащобами? — Джейана с сомнением покачала головой. В окрестных лесах попадались места, куда не совались ни люди, ни Ведуны. — А ты думаешь, нас искать станут?

— Учитель наверняка рассердится, когда узнает, — задумчиво проронил парень, влезая в лямки. — Не понравится ему такое самовольство.

— Потерявши голову, по волосам не плачут, — мрачно заметила Джейана, имея в виду потерю Ключ-Камня. Даже если Чарус и захочет его отдать, Твердислав, этот гордец, нипочём не примет назад драгоценность клана, хоть режь его на куски. И ничего туг уже не сделаешь.

— Ты о чем? — не понял Твердислав. Ничего страшнее гнева Учителя ему, очевидно, на ум не приходило. Смерть, после которой ты отправляешься прямиком ко дворам Великого Духа, пугалом отнюдь не была.

Джейана поджала губы и ничего не ответила.

Они свернули с нахоженных троп. По левую руку осталась Ветёла. Лес сразу подичал, полезные деревья пропали, началась прямостойная чаща. Твердислав шагал, подцепив лямки заплечного мешка большими пальцами и, похоже, даже думать забыл о магических обитателях здешних мест. А этих тут хватало: то мелькнут в дупле чьи-то бледно-желтые буркалы, то кто-то заблеет и заулюлюкает над головой, то за спиной кто-то здоровенный нарочито громко захрустит сучьями. Ясное дело, не зверь. Ни один настоящий зверь, кроме разве что папридоя, не подпустит так охотника.

Даже неистовый кособрюх, которому, кроме драки, вообще ничего, похоже, не надо. Звери знают — двуногие вооружены незримым оружием, что разит страшнее и вернее копий со стрелами. Нечисть же словно кичится собственной силой, обступает человека в чащобах, свистит, завывает, ухает, словно проверяя твердость твоего духа. И если ты дрогнешь — то осмелеет и она. И теперь, после гибели тройки Буяна и близнецов, уже не знаешь, чем такое может закончиться.

Джейана махнула рукой на Твердислава (совсем с панталыку сбил его этот самый Долг Крови. Глупость, конечно, вбили мальчишки себе в голову — так теперь ничем их не переубедить). Сама занялась магической защитой. Желтоглазому любителю подглядывать послала свой обычный привет — стенки дупла внезапно начали с хрустом сжиматься, давя тщедушное тело. Заглушённый вопль — и все кончено. Топотуну, что шатался за спиной, досталась пронзающая огненная стрела — нечего силы жалеть, сейчас продорожишься, потом умучаешься отбиваться. После этого остальные стали заметно осторожнее.