— Да, хочу. Иди, Ол, и не говори глупостей. Твоя девушка ждет внизу, ступай и проведи с ней время. Мы ведь живем в одной квартире и можем встретиться в любой момент.

— Не уверен, Кэти… На самом деле… — Ол замолкает. — Тебе не кажется, что это уже немного неудобно? Возможно, пора задуматься о том, чтобы найти другое жилье.

— Ты просишь меня переехать, потому что хочешь жить с Ниной?

Олли избегает моего взгляда и делает вид, что его крайне интересует ужасный старый ковер.

— Ты сама это сказала, не я…

Я сглатываю.

— Понятно. Я позвоню Джуэл. Она наверняка разрешит пожить у нее, а у вас, ребята, появится свободное пространство.

Он с трудом отрывает глаза от безумных завитков на ковре.

— Ты точно не против?..

Вообще-то против. Я и подумать не могу о том, что Нина запустит свои наманикюренные когти в моего лучшего друга, но Олли ведь этого не скажешь. Нина делается на редкость ядовита, когда общается со мной, но в присутствии Олли она сущий ангел. В результате он понять не может, почему мы не ладим, а я не в силах открыть ему правду, потому что боюсь показаться ревнивой. А я вовсе не ревную. Только не это.

Поскольку я не могу все это озвучить, то просто киваю:

— Конечно, я не против. Все нормально. Когда ты вернешься из ресторана, я уже договорюсь с Джуэл. Поскольку мы с Джеймсом порвали, мне, в общем, уже не важно, где жить, — своего дома так и так нет. Я могу поселиться у тетушки, ну или где угодно. Ничто меня здесь не держит.

Олли жмет плечами:

— Ну ладно, звони Джуэл. Ты разъяснила свою позицию. Я, пожалуй, пойду. Не стану больше мешать.

Он выходит из комнаты и так хлопает дверью, что весь дом дрожит. Я смотрю вслед в замешательстве. В чем дело? Я, как настоящий друг, решила переехать, чтобы он мог спокойно развлекаться с Ниной; я из кожи вон лезла, чтобы Олли не думал, будто он выгоняет меня… и какова же благодарность? Ноль. Пшик.

Ох, мужчины. С ними так сложно.

Чувствуя себя крайне обиженной, я падаю на кровать и закрываю глаза. От шампанского кружится голова, все вокруг вращается. Когда я отрываюсь от подушки, в комнате уже темно и сквозь окно виден оранжевый свет уличного фонаря. За стеной пронзительно звонит телефон, слышатся отдаленные голоса — не считая этого, тихо.

Мне безумно хочется пить, виски гудят. Иду на кухню за водой, а потом пробираюсь в гостиную и включаю автоответчик. Конечно, это паранойя, но я предпочту удостовериться, что доктор Моррис не перезвонила и не сказала, что они ошиблись и на самом деле у меня рак груди.

Сегодня меня уже ничто не удивит.

Первое сообщение — для Олли. Ничего особенного, звонок из турагентства с предупреждением, что при отмене поездки залог не возвращается. Странно. Олли вроде бы и не собирался отменить свое путешествие. Он обожает кататься на лыжах и весь год копит деньги, чтобы на Рождество поехать в горы.

Видимо, сообщение прислали по ошибке. Я прослушиваю следующее.

— Алло! Алло! Кэти! — Голос тетушки Джуэл наполняет комнату, и я невольно улыбаюсь. Джуэл понятия не имеет, как работает автоответчик, и регулярно пытается вступить с ним в беседу. — Где ты, детка? Я была на духовном семинаре. Все очень серьезно, мы много пели. Твои родители пришли бы в восторг. Я очень рада, что у тебя хорошие новости. Я медитировала и желала тебе здоровья. Должно быть, это помогло.

Я качаю головой. Моя семья совсем помешалась на эзотерической фигне.

— Милая! — продолжает Джуэл. Кажется, она озадачена. — Отчего ты оставила три сообщения с благодарностями за частную медицинскую страховку? Жаль, что я сама не додумалась, — я бы, конечно, за все заплатила. Но я тут ни при чем, детка, так что, видимо, у тебя завелся тайный поклонник. Какая прелесть. Держи меня в курсе. Люблю и целую. До встречи.

Автоответчик выключается, и я в ужасе смотрю на него. Не нужно быть гением, чтобы догадаться, что произошло.

Но почему Олли не сказал?..

А самое главное — почему он заплатил?

Я уже собираюсь вернуться на кухню и осушить пару банок пива, чтобы разрешить загадку, как слышу громкий стук в дверь. Чувствуя себя привратником в «Макбете», протискиваюсь мимо велосипеда, груды газет и прочего барахла, которое лежит в коридоре.

— Сейчас, сейчас. Блин! — Я ударяюсь ногой о велосипед. Пожалуйста, отвяжитесь, чтобы я могла всласть пожалеть себя.

Я распахиваю дверь и взвизгиваю от неожиданности — оттуда валится огромный букет.

— Успокойся, Пышка. — Джеймс протискивается в дверь и буквально засыпает меня лилиями с головы до ног. Ярко-желтая пыльца сыплется дождем, восковые листья стукают по носу. — Это тебе.

— Кто умер?

Джеймс широко раскрывает глаза, точь-в-точь грустный щенок. У него растрепанные волосы и розовый рот, так что не хватает только большого мяча.

— Это тебе. Я прошу прощения и умру, если ты меня не простишь и не вернешься. Люблю тебя и не могу без тебя жить!