– Внимание! – громко крикнул Вацлав и метнулся к двери. Александра втянула голову в плечи и, врезавшись плечом в дверной косяк, охнула от боли. Вацлав, шатаясь под тяжестью своей ноши, вылетел на площадь и споткнулся, неожиданно наскочив на какое-то препятствие. Внезапно под ногами у него оказалась чья-то туфля, и он растянулся на площади в полный рост. В последнюю секунду ему удалось развернуться так, чтобы Александра упала на него. Удар о мостовую вышиб у него весь воздух из легких. Чьи-то ручищи просунулись между ним и девушкой, и он невольно поднял руки на уровень груди, чтобы защититься.

– Черт меня побери, – произнес знакомый голос.

– Меня тоже, – произнес другой, еще более знакомый голос.

Вацлав почувствовал, как его поставили на ноги. Кто-то отряхнул ему камзол со спины. Он уставился в обеспокоенное лицо своего отца.

– Не ушибся?

– Я в норме, – прохрипел Вацлав и попытался вдохнуть поглубже.

Александра, похоже, решила, что лучшая защита – нападение. Когда в мозгу Вацлава еще только формировалась мысль о том, к какому выводу могут прийти их отцы, обнаружив их вдвоем в темном полуразвалившемся здании – одних безо всякого сопровождения, – она уже резко развернулась и выкрикнула:

– Да что на вас нашло, что вы решили так напугать нас?! Киприан Хлесль развел руками.

– В следующий раз мы непременно спросим у вас позволения. – Он широко улыбнулся.

Кто-то положил Вацлаву руку на плечо, и в поле зрения юноши появилось худое лицо кардинала.

Вацлав всегда знал дедушку Александры, очень доброжелательного господина со специфическим чувством юмора, на которого иногда находили приступы едкого сарказма, и потому испугался, увидев, как сверкают его глаза.

– И чем вы там занимались? – прищурившись, поинтересовался Мельхиор Хлесль.

Вацлав поймал на себевзгляд Александры. Он понял, что настало время принести себя в жертву во второй раз, поскольку данное им согласие разузнать для Александры о Генрихе Валленштейн-Добровиче было не чем иным, как жертвоприношением. Сказать, что ему действительно удалось что-либо выяснить,он не мог, ибо человек этот, похоже, был живым призраком.

– Это я виноват, – заявил Вацлав после небольшой паузы.

– Во-первых, это ложь, а во-вторых, вовсе не ответ на мои вопрос, – сухо произнес кардинал.

Вацлав бросил на отца умоляющий взгляд. Андрей высоко поднял брови и промолчал – он, похоже, тоже ждал ответа.

– Вы намекаете, что виновата я? – вспылила Александра. Вацлав поразился ее дерзости.

– Попридержите лошадей, юная дама, – прорычал Киприан.

Александра резко повернулась к нему.

– Так, значит, ты тоже наносишь мне удар в спину? Ты, мой родной отец!

– Вы там что-то разнюхивали? ~ Горящий взгляд кардинала вновь обратился на Вацлава. – Вы там что-нибудь нашли?

«Я выяснил, что Александра в кого-то влюбилась и что очень больно жить дальше, когда тебе разбивают сердце», – подумал Вацлав и отрицательно покачал головой.

– Вы сюда впервые пришли?

Вацлав кивнул, хотя эта ложь далась ему с трудом, потому что кардинал не сводил с него своих пронзительных глаз.

– Давайте отошлем их домой, – предложил Киприан. – Я вовсе не хочу втягивать в это детей.

– Я давно уже не ребенок, – хором возразили Вацлав и Александра.

– Киприан, дети… они часть всего происходящего. Все повторяется, как и в тот раз. Вспомни, ты тогда тоже не хотел понимать, что Агнесс находится в самом центре развития событий, пока чуть было не стало слишком поздно.

– И тем не менее… – начал Андрей и положил руку на плечо Вацлава.

Кардинал презрительно фыркнул и, покачав головой, сказал:

– Ну ладно. Но я бы хотел, чтобы ваш сын ответил мне еще на пару вопросов.

– Я бы тоже этого хотел, – к неудовольствию Вацлава, произнес его отец.

– Александра, ты проводишь своего друга к себе домой, – приказал кардинал Хлесль. – И не перечь мне. Останетесь там до тех пор, пока мы к вам не присоединимся.

Дерзость Александры была не настолько велика, чтобы снова возражать кардиналу. Вацлав видел, что внутри у нее все кипит, но она опустила голову и ответила: «Хорошо». С некоторым опозданием в мозгу Вацлава всплыл вопрос, почему кардинал назвал его другом Александры, а не ее двоюродным братом.