него все об Антоне, об этой «синей клубничке» – придумали же название, наркоты клятые. На худой конец она застанет хотя бы вахтера. Может, хоть у него сумеет что-нибудь выудить. Проснувшаяся в Анфисе жажда деятельности требовала результата. И вот он, результат, – закрытая дверь, собачий холод, ветер.

Она потопталась на крыльце.

Перед зданием стояли «Жигули». Цвета из-за темноты она не различила – какие-то темные. В воздухе в свете фонаря резко взлетали подхватываемые ветром снежинки. Крыльцо выходило на противоположную сторону жилого дома. Анфисе стало боязно. Одна. Под фонарем, хорошо еще, не под красным. В совершенно безлюдном месте.

Она сошла с крыльца, быстро добралась до угла и обогнула дом, выйдя к подъездам. Там ей стало спокойней. Редкие прохожие возвращались к себе домой. Две женщины, выгуливающие своих собачек, прошли мимо Анфисы и свернули в подъезд.

Она услышала обрывок их разговора.

– Говорила же, смотри, на ком женишься. Она девка гордая, быстро тебя турнет. Вот теперь расхлебывает…

– Да, они нас, матерей-то, не слушают… Думают, что больше нас в жизни понимают…

«Да, не слушают, – мысли Анфисы переключились на разговор женщин. – А Антон? Его жена? Почему она не ищет?» Нельзя сказать, что мысль о жене Антона впервые пришла ей в голову. Она спросила о ней у Анны Максимовны, но та ответила как-то неопределенно. А ведь они ждали ребенка? Анфиса подосадовала, как же она упустила из виду

жену Антона, продумывая направление расследования. И тут же будто обожглась – расследование.

А действительно, получается, что она проводит расследование. Эта мысль наполнила ее мгновенной гордостью, а потом отозвалась минутным смущением. Идиотизм, тоже мне, мисс Марпл из Москвы.

Раздумывая обо всем этом, она дошла до середины шестиподъездного дома. И тут к ней обратился догнавший ее парень:

– Время не подскажете?

Она повернулась к нему, и их глаза встретились. Он слегка прищурился, припоминая, где бы мог ее видеть. Анфиса же узнала его сразу. Это был тот самый, вышедший перед ней из кабинета Сидоренко парень. Глянув на часы, она быстро ответила. Кинув ей «спасибо», он поспешил вперед..

Внутри у Анфисы стало как-то холодно, и ноги будто ослабели. Попросту говоря, ей стало жутковато.

«Ну, что ты с ума-то сходишь, – уговаривала себя Анфиса. – Может, он живет в этом доме или рядом где. Просто совпадение…»

Она продолжала идти вперед за парнем. Он не свернул ни в один подъезд, а, дойдя до конца дома, повернул за угол. «В центр пошел! Нет, что-то тут не так!» И бес, сидящий внутри ее, наплевав на страхи и неуверенность, погнал ее вперед – она устремилась за парнем.

Когда она вышла из-за угла, то увидела троих, стоящих в свете фонаря у того самого «жигуля», на который она недавно обратила внимание, Они о чем-то говорили, но ей не было слышно. Она по-

дошла ближе и теперь уже могла различать голоса. Один из них принадлежал Сидоренко. Другой – парню из холла, ну а третий она только что слышала, тут не было никаких сомнений. Разговор шел на повышенных тонах, однако слов она никак не могла.разобрать. Она подошла еще ближе. И вдруг… Сразу три окна на первом этаже вспыхнули ярким светом, осветив на тропинке Анфису. Она замерла, не зная, что делать – идти вперед или броситься назад. Вся троица обернулась в ее сторону.

Сидоренко, теперь она видела его хорошо, что-то сказал и, сев в машину, газанул. Машина резко тронулась с места, проскользив по асфальту, вывернула на дорогу.

А парни двинулись навстречу Анфисе. Их медленная, вальяжная походка не обещала ничего хорошего. Ей стало страшно. Оценив обстановку, она поняла, единственное спасение – успеть наискосок добежать до арки и, проскочив ее, оказаться в более людном месте. И она рванула… Но не рассчитала, что длинные полы шубы будут путаться в ногах, а в неутоптанном снегу она буквально увязнет. Но ей все-таки дали добраться до арки.

В арке была кромешная тьма. Кто-то рванул ее за рукав и резко, броском, прижал к вонючей, как и во всех московских дворах, стене. Они дышали ей прямо в лицо.

– Ну что, отпрыгалась, коза? – послышался угрожающий голос…

Анфиса подумала про себя: «Может, не отпрыгалась, но допрыгалась». Вот и все ее расследование. Все ее дурацкие стремления помочь там, где уже ничем не поможешь. Внутри у нее будто льдом покрылось.

По голосу она сразу определила – справа тот, из кабинета, именно его нужно больше других опасаться.

– Что вам нужно? – выдавила она,

– Это тебе что тут нужно? – вновь заговорил он. – Где Антон?

От этого вопроса Анфисе стало душно.

– Я не знаю.

– Не ври! Где он? Зачем таскалась к Сидоренко? – При этих словах он ударил ее под грудь. Шуба смягчила удар. Боль, резкая, но терпимая, пронзила ее тело. И тут она вдруг почувствовала, что сейчас разрыдается или потеряет сознание. «Только не это», – дрожа всем телом, думала Анфиса.

Между тем все вокруг отдалялось куда-то, заволакивало туманом. Чувства притуплялись. И только сжимало сердце.