Она поднялась. Постояла рядом в нерешительности. Дио не смотрел на нее, но всем телом ощущал ее присутствие. Он очень живо представлял себе, как она стоит, покусывая губы и заправляя за ухо непослушную челку. Прикрыв веки, он видел ее, как наяву. Наконец она шагнула к двери. Едва слышно скрипнули петли, а потом дверь захлопнулась с громким стуком.

– Там охрана, и, кажется, они не собираются меня выпускать, – проговорила Шура шепотом, возвращаясь и снова садясь на стул рядом.

Дио посмотрел на нее. Ее губы были решительно сжаты. Она и не думала никуда уходить.

Дверь снова открылась.

– Вижу, силы возвращаются к вам, – сказал Борис, входя. – Чудесно. – Он снова улыбался и, улыбаясь, прошел к Шуре и взял ее за плечо, заставив приподняться со стула. – Идемте, – сказал он. – Сейчас сюда придут санитары, мы будем им мешать.

Шура вскинула испуганный взгляд, обернулась к Дио. Он кивнул ей, стараясь сохранять спокойствие и надеясь, что ни один мускул на его лице не дрогнул. Как бы быстро ни возвращались к нему силы, их явно было еще недостаточно, чтобы попытаться сопротивляться схарматам здесь и сейчас. Борис вывел Шуру за дверь, а в комнату зашли двое в зеленой форме. Один снял каталку с тормоза, и они повезли его длинными больничными коридорами. Он смотрел в сторону, замечая, как перешептываются люди, когда его провозят мимо, как останавливается и провожает его взглядами медперсонал. Внезапно пришло понимание, как схарматы нашли его здесь, да еще так быстро. «Они знают, что у меня за сердце. Они все знают», – думал Дио, пока его везли к выходу. Шура наверняка тоже знала…

Снаружи их ждала машина, точь-в-точь похожая на ту, что привезла его сюда. Санитары задвинули каталку внутрь, и Дио приподнялся на локте, осматриваясь.

– А вот и мы! – все так же жизнерадостно воскликнул Борис, забираясь в машину и подавая ладонь Шуре. – Как тут, однако, тесно, – пробормотал он, с трудом втискивая свое крупное тело между ящиками, закрепленными прямо на стене машины, и каталкой. Шура скользнула к противоположному краю. – Мы едем в чудесное место, – продолжил Борис, вновь опершись о колени и сцепив руки в замок. Только теперь он смотрел не на Дио, а на Шуру. – Частная резиденция, бывший пансионат «Олений Ручей». Заповедные места, вы не пожалеете, Шурочка.

Дио слушал, не веря своим ушам. Взревел мотор, они тронулись с места, и Дио опрокинулся на спину. Уставился в низкий, опутанный какими-то проводами свод машины. Легенда о кудесниках из Оленьих Ручьев разлетелась вдребезги. То, чему он все-таки верил в самой глубине души, оказалось очередной ложью. У него никогда не было никаких шансов. Что бы он ни делал, он повсюду натыкался на расставленные схарматами ловушки. Хорош бы он был, явившись к «добрым чародеям», как собирался изначально – с оружием, книгами и лекарствами из тайника «крыс»… Горькая усмешка тронула губы. Борис заметил, перевел взгляд и вдруг подмигнул, глядя прямо в глаза.

– Да, да, да! – воскликнул он. – Вы верно догадались, прямо там, за перевалом Чертово Седло. В войне все средства хороши! – добавил он непонятно и рассмеялся, откинувшись и едва не ударившись головой об угол ящика.

Дио понял уже, что ходит по очень тонкому льду. Здешние схарматы явно принимали его за кого-то другого, за кого-то важного. И Дио мог посыпаться на чем угодно, в любую минуту. Пойти ко дну, потащив за собою и Шуру. Этого он не мог допустить. Дио пообещал себе впредь быть осторожней не только в словах, но и в мыслях. А Борис снова попробовал развлечь Шуру разговором. Дио слушал, подмечая, как ненавязчиво схармат пытается вытащить из девушки информацию о ее родителях, семье, о том, чем она занимается.

Шура отмалчивалась. Отвечала скупо и односложно. Сжав ладони меж коленями, она смотрела вперед, в кабину водителя и дальше – на дорогу. Дио, глядя в полупрозрачное стекло задней двери, угадывал бегущие мимо кроны сосен. Они ехали по лесной дороге, медленно поднимаясь к перевалу Чертово Седло. Разговор, поддерживаемый лишь одной стороной, быстро заглох. Водитель включил музыку, и из кабины понеслись гитарные переборы, а потом хор голосов запел что-то на неизвестном Дио языке. Песня брала за душу. В ней слышалась древняя, неизбывная тоска. Борис едва слышно замурлыкал себе под нос, а Шура чуть успокоилась, прикрыла глаза, слушая. Дио задремал и проснулся, лишь когда машина притормозила, резко дернувшись.

Он вновь приподнялся на локте и увидел, как медленно опускается пропустивший их шлагбаум и видна часть высоченного, под пять метров, металлического забора.

Машина снова набрала ход и уже через несколько минут остановилась на кольце перед большим трехэтажным зданием с просторной верандой. Выкрашенное в нежно-бежевый цвет, оно казалось почти игрушечным. Дио смотрел и не мог поверить, что бывают такие дома – будто бы только что возведенные бригадой чудо-строителей. Если то, что Дио успел заметить в родном городе Шуры, еще укладывалось в привычную ему картину мира, то это место казалось чем-то запредельным.

– Ну наконец-то! – Борис с трудом выбрался из тесной машины и повел плечами, разминая затекшие мышцы. А Дио вдруг понял, что может уже подняться сам. Короткий сон и схарматский медальон на груди окончательно привели его в норму. Он спустил ноги с каталки и осторожно сел, пригибая голову, чтобы на удариться обо что-нибудь. Шура смотрела на него с изумлением.

– Идем, – сказал он тихо и добавил: – Ничего не бойся и ничего не говори.

Они выбрались из машины. Дио почувствовал холодное осеннее солнце на обнаженной коже груди. Но даже оно было теплей, чем медальон у него на шее. Борис смотрел, щурясь от яркого света ясного дня. Выглядел он словно кот, нажравшийся рыбы.