Вот, черт!

Мне почти моментально захотелось перед Ксенией извиниться. Забрать обратно слова, не начинать разговор. Зачем я вообще полез в эти дебри? Зачем захотел сравнить… Не даром мой дед говорит, что 'язык твой — враг'.

Лучше бы я промолчал.

— Мы проверяли это, Тимур, ты забыл? Я уже была одной из твоих подружек.

Ветрова усмехалась, но без прежнего яда. Я уже знал, что она хочет сказать, и мой внутренний голос был с ней согласен.

Нашу совместную жизнь можно было назвать лучшим временем в наших с Ксенией отношениях. И… блин, а ведь все было не так уж плохо. И если бы не моя слепая любовь, не мой выбор, не… черт, как много этих дурацких 'если'…

В очередной раз мне вспомнилась строчка из старой песни: «…гитарой бренча, прошагал мимо тихих симфоний, полагая, что эти концерты еще впереди»…

— И единственное, что в наших отношениях тебя бесило тогда, это… — Кси продолжала меня добивать словами. — Как ты ночью сказал? Отсутствие секса? Спасибо, кстати, что просвятил! Через пять лет было… любопытно… об этом услышать.

Любопытно услышать? Отсутствие секса?

— Да… какого…

Мой голос срывался, эмоции зашкаливали. Мне хотелось послать Ветрову лесом. Только она могла все так перевернуть!

— Ты ни черта не понимаешь!

Как вообще она умудрилась об этом заговорить? Какой на хрен секс?! Если было бы нужно — мне было бы нужно — тогда, пять лет назад, мне было бы плевать и на ее состояние, и на предупреждения врачей! Да, бл*, я был соврешенно не против, я горел желанием***ить ее на двуспальной кровати, воплотить в жизнь все фантазии, которые я хотел. Хотел воплотить с ней. Но я не тронул Ветрову! Да, обещал нам обоим жаркую ночь после того, как ее гинеколог даст нам обоим отмашку. Обещал. Но ничего не стал делать!

Ты, Ветрова? Помнишь об этом вообще? Или вновь скажешь, что я это все придумал? Ах, нет, бл*, ты же хочешь, чтоб я извинился за то, что случилось сегодня ночью! Как же, я ведь потащил тебя в койку, как какой-то тинейджер. Но откуда ты можешь знать, что творится в моей голове? Ты же судишь опять, толком не разобравшись!

— А мне никто не объяснял, как я должна 'по-ни-мать', — Ветрова откликнулась сухо. — Но ты извини, — усмехнулась, не обращая внимания на мое удивление, — я забываю все время о твоей великой True Love. Кстати… как она сейчас поживает?

Ч-что?

Причем здесь эта история? Причем здесь вообще Лили?! Зачем ты делаешь это? Что хочешь, чтоб я сказал?

Нет, Ветрова, я не общаюсь с Яной?! Да, я жалею, что сделал неправильный выбор?! Мои чувства к Лили оказались обычной трухой, и я сотни раз вспоминал о том, что между нами было?!

Это уже смешно! Я ржу как сумасшедший. Ты видишь, до чего довела своим словами о Яне? Или это и есть твой настоящий план? К чему тебе эти вопросы?

Ни одно из моих слов ты все равно не в состоянии услышать. Ты делаешь выводы, наклеиваешь ярлыки и судишь по тому прошлому, что когда-то связывало нас цепями.

Но, Кси, оглянись! За кого ты меня принимаешь?! Или ты вновь решила, что я…

Вот, черт!

Да, иди ты***!

Обезумевшая весна с подоконника каплями россы на стены редких деревьев, и из окна сигаретный дым, табачный пепел вперемешку с панцирями бывших фисташек, и блаженный Том Йорк в колонках…

Опять в 6 утра первые лучи солнца пронзают стекляшки городских высоток, бликами отражаясь на мокром асфальте. Черт побери, это весна! Воздух… прозрачный, такой… приятный наощупь. Заботы в сторону, их нет, неееет! Хотя вчера еще были, и завтра будут, но сегодня я поставлю их на паузу, нет, нет, нет… Я их удалю, на один день уйду с раздачи торрента под названием «повседневная серость». Сегодня, народ, обойдемся без этого тягомотного сериала спешек и неуклюжих дядей представительного вида, остыньте. В сторону!

Вокруг меня, по граням моего поля зрения лишь оконная рама, пепельница, и город контраста с переполненными жилами и забитыми тоннелями судеб. Зеленый цвет деревьев. 50 метров над уровнем Москвы.

Медленно впитывая дым, я в который раз играл в любимую игру: лишь только взгляд улавливал что-то конкретное среди каменных джунглей, мозг автоматически выдавал название этого места, будь то район или какая-либо «первопрестольная» достопримечательность. Вот Шаболовку прикручивает в небо Шуховская башня, а вон там высотка «Красных Холмов» под оркестр Гленна Миллера всеми 34-мя этажами благословляет соединение Водоотводного канала с Москвой-рекой. Далее несравненные скалы Москва-Сити — нелепое зеркало на лике столицы, которое лишь дразнит своими «зайчиками» простых людей.

И родное теперь окно. Маленькое окно в большой город. Окно, именно окно, а не эти уже надоевшие стеклопакеты, с приторными ручками и антимоскитными сетками. Совдеповское окно, с потрескавшейся краской, с металлической ручкой на двух шурупах, сикось-накось закрученных в дерево, стекла с пятнами все той же краски и шикарным скрипом, когда его открываешь. Свобода. Да, именно так. Свобода от времени, свобода от людей. Из зависимостей наверно только потребность в воздухе. Это весна, ну точнее, это поздняя весна, начало мая. Это весна, весна это свобода. Отличный лозунг для сегодняшнего дня.