Ночь была неспокойной. До полчетвертого под окнами выла сигнализация соседского внедорожника. На смену сигнализации прибежали дворняги и, судя по лаю, до пяти утра не могли что-то поделить. Потом я ворочался с бока на бок, подминая простынь и одеяло, которые к утру оказались на полу. Подушка мокрая. Не выспался ни разу. Голова гудит, подобно траулеру перед заходом в порт. Пробежка на кухню, чашка чая на завтрак. Телефонный звонок. В комнате бардак.

Где телефон? Опять под кроватью? Одеяло с простыней в стороны. Трубка к уху.

— Алло, алло. Людмилу Петровну позовите, пожалуйста.

— Ошиблись номером, — пытаясь вспомнить хоть одну знакомую Людмилу Петровну, я ответил и положил трубку обратно в гнездо аппарата.

И все бы ничего, вот только за телефоном виднелся край чего-то непонятного. Отодвинув аппарат и пошарив под кроватью, я достал невзрачный блокнот, даже скорее книжку, были ассоциации с 'молискином', но не он. 'Довольно странно. Его я раньше не видел,' — в голове опять что-то стукнуло — 'А может это последствия вчерашней воронки? 'Надуло' блин?' — я открыл блокнот, но это действие лишь привело к разочарованию. — 'Пусто'.

На часах 14:21.

И я умудрился не выспаться? Интересно.

Немного поработал. Сходил в душ. Оделся, положил в карман джинс блокнот, мало ли пригодится. И вышел на улицу. Все не так, как вчера. Ни одной живой души. По дороге до метро лишь 2–3 машины. Несколько таких же, как я в метро. Снова дорога в центр, но уже к месту нашей с ней 'первой встречи'. По Покровке размеренный шаг в сторону Садового кольца. Еще несколько людей на встречу, полностью отрешенные и безликие прохожие.

Время 18:43.

Может ударить по печени, все-таки последний выходной на неделе? Да, можно. Вот как раз та самая 'Cuba Libre'.

Здесь, как всегда, кипела жизнь. Студенты 'морально' настраиваются на грядущую сессию, официантки шныряют между малочисленными столиками, бармен готовит 'стимул' студентам. По телевизору матч 'MU-Chelsea'. Долго не думая, я занял столик у окна в дальнем углу.

— Добрый вечер. Уже определились? Позвольте предложить Вам коктейль 'Joy', — девочка с глазами кота из Шрека сильно рассчитывала на чаевые.

— Добрый. Jameson, колу и высокий стакан. Спасибо, — я невольно улыбнулся ей в ответ, создавалось ощущение, что мы говорили на разных языках, но безукоризненно поняли друг друга.

Не успел я достать сигареты и зажигалку, как на столе оказался стакан, стеклянная бутылка колы, шот виски, лёд и салфетка.

— Еще что-нибудь?

— Да, — и показал на сигареты.

— Секунду, — теперь улыбнулась она.

Опять окно. На улице прибавилось народа. Солнце потихоньку заваливалось на боковую. Содержимое стакана порционно стремилось ко дну. Сигареты отстреливали 'гильзы' в пепельницу.

Картины из прошлого постепенно активизировали ячейки памяти. Вспоминал переезд. Институтских друзей. Где они сейчас? Семья и дети, наверно. Тоже работа, тоже нехватка времени. И та же Рутина. А кому-то наверняка повезло.

Вспоминал и Энск, школу, выпускной. Контакты тоже давно потеряны. На 10 лет выпуска не ходил, да и в городе давно не был. Потерялся. Тут я вспомнил, что в кармане помимо мелочи, запасной зажигалки и ключей есть еще кое-что. То, что не может не вызывать вопросов. То, что является еще одной деталькой большого пазла. Блокнот…

Дорогая кожа, добротный переплет, закладка. Ни подписей, ни адресных и именных граф, ни-че-го. Перелистывая веером страницы, я жадно впивался в них взглядом, желая найти что-то ценное для себя. 'Что же это такое?' — стоило лишь подумать об этом, задать этот вопрос, как на странице с закладкой проступила надпись. 'Ты знаешь, есть такой тип людей 'сенулины'? Они, как инсулин для больных диабетом, понимаешь? То есть они важны только для тех людей, кто без них не может, а они при этом могут обойтись без людей. И поэтому им все равно, они не понимают своей надобности. Так вот, у тебя часом не диабет?' Глазам поверить было сложно. Я откинулся на спинку стула, поднес блокнот ближе. Да, надпись действительно есть. Страха не было, что Вы? После произошедшего за последние 48 часов остался только большой интерес и неимоверное любопытство.

Игра? Хорошо, поиграем.

— Разве надо быть больным, чтобы нуждаться в… ком-то? — неуверенно задал свой следующий вопрос. 'Нет, надо просто нуждаться. Когда нуждаешься, значит, испытываешь недостаток чего-либо'.

— И в чем же я, по-твоему, испытываю недостаток? — тонкая усмешка на лице. 'Во мне… Иначе бы ты не бегал по Москве, сбивая ноги в кровь, ради очередной мимолетной встречи'.

— Так это ты?! — вот тут-то сердце и замерло, в один ряд с любопытством стала то ли обида, то ли злость, то ли надежда. 'Да'.