— Да у меня даже девчонки нет!

Эл открыл было рот, но тут же захлопнул. Черта с два он сознается, что у него никого нет. Если не считать Мэг, конечно. А он совсем не уверен, Что вправе считать ее своей «девчонкой». Вряд ли ей это понравится. Эл не имел никакого понятия о ее чувствах. Знал только, что его влечение к этой женщине растет быстрее, чем новостройки вокруг городка.

— С чего это ты решил купить маме подобную вещь? Не лучше ли подарить что-нибудь полезное? — Эл отчаянно копался в памяти. Что он сам дарил матери в праздник? — Например, посудные полотенца. Наверняка она обрадуется посудным полотенцам.

— Дедушка подарил на Рождество целую кучу.

— Что за умница твой дедушка, — пробормотал Эл.

— Чего-чего? — не расслышал Джерри.

— Да ничего. — Он откашлялся. — Почему ты думаешь, что она обрадуется такому подарку?

— Конечно, обрадуется. У нее ведь только старые убогие футболки, в них она и спит.

— Вот как?

Невозможно представить себе Мэг в чем-либо убогом, но Эл живо представил себе ее прелестное хрупкое тело в футболке. Волнующие очертания маленькой груди. Стройные ноги…

— Они такие безразмерные, что их Люк Шиллер мог бы носить.

Сомнительно, что Мэг наденет такой балахон. Но воображение услужливо нарисовало Мэг в большой бесформенной майке. Грудь едва заметна, зато ноги прекрасны. И никакая хламида не скроет чудесного изгиба бедер и…

— Ну, пошли, — решительно заявил Джерри.

Эл вернулся к действительности и заскрежетал зубами: мужчина средних лет в компании подростка пялится на дамское белье в витрине.

— А что, если маме не понравится такой подарок? — спросил Эл.

— Нет женщины, которой бы не понравилось соблазнительное белье.

— Так уж и нет? С каких это пор ты заделался таким специалистом? Давай-ка сначала зайдем в другие магазины.

— Нет, — твердо ответил Джерри. — Я куплю маме одну из этих штучек.

— Ну хорошо, — буркнул Эл. — Зайдем, быстренько посмотрим и сразу же…

— Эл? Элберт Петерсон?

В дверях магазина стояла и внимательно смотрела на них пожилая женщина с добрым приятным лицом.

Эл беззвучно застонал и наклонил голову. Только не это!

— Я — Абигайль Форки. Мама Джорджа. Ты разве меня не помнишь?

Эл молча кивнул. По лицу его медленно расплывалась улыбка. О да, он помнит миссис Форки. Помнит и солнечный денек, когда они с Джорджем, двенадцатилетние пацаны, подглядывали за шестнадцатилетней Сьюзен, моющей машину в открытом купальнике. За этим занятием и застала их миссис Форки. Эл почувствовал, что щеки его запылали. Прав был Томас Вульф: никогда не стоит возвращаться домой. Дома остаются люди с очень хорошей памятью.

— Вы хотели что-то купить, джентльмены? — спросила миссис Форки.

— Вот он, — Эл кивком головы указал на Джерри, — хочет купить что-нибудь в подарок матери.

— Ах, какой умница! Ну, тогда входите.

Эл подтолкнул Джерри к дверям, и они вошли в магазин. Там было навалом всего шуршащего и кружевного. У Эла даже пот выступил на лбу от неловкости ситуации.

— А какой размер у твоей мамы, Джерри? — спросила миссис Форки.

— Я не знаю. — Он вопросительно взглянул на Эла. — Какой у мамы размер?

— Мне-то откуда знать? — разозлился Эл.

— Ты должен знать по опыту! — Джерри не стал лезть за словом в карман. — То за талию ее обнимешь, то еще за что-нибудь…

Эл искоса взглянул на миссис Форки. Судя по ее ироничной улыбке, она тоже, видимо, вспомнила случай со Сьюзен.

— Мне кажется, у нее четвертый размер, — сказала миссис Форки. — Но пусть размер тебя не беспокоит. Если вещь ей не подойдет, она всегда может ее обменять.

— Отлично, — одобрил Джерри.

— А какой цвет тебе хочется, солнышко?

Джерри вновь неуверенно взглянул на Эла.

— Не знаю. Как ты думаешь, какой цвет нам выбрать?

— А мне-то что? — не сдержался Эл. Потом взял себя в руки и продолжил уже спокойнее. — Выбери тот цвет, который нравится тебе, дружище.

Джерри обратился к миссис Форки:

— Ему, знаете ли, сегодня пришлось много ходить. У него нога болит, вот он и кипятится.

— Ничего у меня не болит!

— В задней комнате стоят кресла. Может, хочешь присесть? — заботливо предложила миссис Форки.