И сейчас, так мне кажется, опять пришло время, когда рождаются новые идеи. И молодой Королев где-то строит свои первые модели. Но чтобы эти идеи дали результат, необходимо изменить изжившую себя систему управления наукой. На Западе система мобильна, движение происходит от цели к цели, после чего структура уже не нужна и закрывается. У нас все ученые вне зависимости от результатов работы состоят на пожизненном довольствии. Так по принципу всеобщей занятости был устроен весь СССР – наука по-прежнему находится в тенетах советской системы. СССР, есть такое мнение, погиб из-за издержек. В стране ничего не закрывалось, но во всех отраслях приходилось все время открывать новое – и страна лопнула. Но наконец издержки, которые рвали страну на части, снизились, мы живем совсем в другой стране. За десять лет построено больше жилья, чем за все годы советской власти, а дороги невозможно перейти из-за обилия машин. Общество напоминает неравновесный кристалл, когда лазерным импульсом можно управлять фронтом кристаллизации и создавать любую нужную структуру.

В отношении нанотехнологий и всей науки мы находимся в очень неплохом положении. Есть идеи, воля и деньги, специалисты сохранены, создается система управления, которая гарантирует, что деньги пойдут по назначению. Уверен, что Россия не утеряла научную культуру и продолжит разделять изотопы, запускать ракеты, строить самолеты и атомные корабли. После кризиса в «чистом» поле легче создавать новое.

Вопрос: Вы излучаете всесокрушающий оптимизм. Однако для части академического сообщества вы служите, сами это знаете, пугалом. Недаром вас уже несколько раз прокатили на выборах в академики.

Ответ: Научная система, по сути, консервативна и трудно меняется. Но наш исторический опыт показывает, что в условиях, когда возникали глобальные научно-технические задачи, научное сообщество, и вместе с ним академическое, консолидируется. Я уверен, что так будет и на этот раз.

Вопрос: В нашем отечестве плохо удается угадать, какое научное направление ведет вперед, какое – в тупик. Кибернетику, микроэлектронику, биотехнологии проморгали, зато лысенковщиной, кашпировщиной и поворотом рек увлекались. Насколько выверен курс на нанотехнологии, и не окажутся ли они дорогостоящим миражом?

Ответ: Научные приоритеты в ведущих странах практически одинаковы. Один из важнейших – биоорганическое материаловедение на основе нанотехнологий, где бум только начинается, где все стоят на пороге, но в дверь никто не вошел. И здесь позиции России очень сильны, мы можем войти в дверь первыми. Уже активно разрабатываются технологии атомно-молекулярного конструирования, с помощью которого будут создаваться материалы с принципиально новыми свойствами, заданными по нужным параметрам. То есть заказчик сможет заказывать исполнителю нужный материал. Наука подошла к важному рубежу – моделированию принципов построения живой материи, которая основана на самоорганизации. Скоро неминуемо начнется воспроизведение систем живой природы. Это переворот в цивилизации – создание бионических приборов, гибридных приборов и систем, аналогов человеческих органов чувств вплоть до глаза, печени, кожи и самого совершенного компьютера, которым является мозг. Гибрид живой и неживой материи на основе соединения новейших технологий – вот главный переворот, который несут человечеству нанотехнологии.

Есть логика развития науки. В начале XX века наука шла по пути анализа новых знаний в области ядерной физики и физики высоких энергий, которые определили лицо уходящего столетия. В 1930-е годы накопленные знания привели к объединению металловедения и физики – возникли новые материалы в авиации и машиностроении, началась новая линия развития науки – линия синтеза. В 1950-е годы после открытия туннельного эффекта в полупроводниках физика пришла в цветную металлургию – возникла полупроводниковая и компьютерная индустрия, которая захватила сейчас весь мир. И вот третий этап – биоорганика, объединение физики и наук о живой природе. Нанотехнологии – это объединение многих научных дисциплин на новом историческом витке, когда ученый снова становится естествоиспытателем, как во времена Ньютона, но на принципиально новом уровне знаний.

Вопрос: Спустимся на землю. Подписан закон о создании Государственной корпорации нанотехнологий. Никто не понимает, что это за монстр…

Ответ: Корпорация нанотехнологий – это финансовоорганизационная система для эффективного исполнения нанопроекта, стоимостью в 200 миллиардов государственных средств. В соответствии с недавно принятым Федеральным законом ее директора назначит президент РФ, в наблюдательном совете будут собраны представители всех ветвей власти, в экспертном совете – авторитетные специалисты, решения будут согласованы с Советом по нанотехнологиям во главе с первым вице-премьером. Впервые у нас создается абсолютно прозрачная и четкая структура для продвижения научно-технического проекта.

Вопрос: Нет ли опасности, что чиновники загубят дело на корню? Неглупые люди считают, что государство не слишком эффективный менеджер.

Ответ: Как раз мировой опыт показывает, что роль государства в развитии инновационной деятельности является определяющей. Рынок созидать на новом наукоемком направлении не может – это область, где он только разрушает. В США под государственным патронатом быстро удалось запустить Силиконовую долину, которая во многом определяет доминирующую роль страны в мире. Деньги давались под жестким контролем, и, если новый продукт прошел первое испытание, новатор получал более крупные деньги, а затем государство на льготных условиях передавало компаниям основные фонды. В итоге у них миллиардные прибыли за лазерные диски и CD-ROM, а у нас Нобелевская премия, пусть и престижная.

Именно в результате государственного протекционизма Корея завалила машинами полмира, подняла высокие технологии так, что нам не снилось. Неужели у нас нельзя создать собственный рынок наукоемкой продукции и встроиться в транснациональные компании со своими проектами? Иллюзий питать не надо, на Западе нас никто не ждет, но государству надо создать условия, чтобы иностранцы не только торговали у нас, но и искали равноправных партнеров.

Вопрос: Несмотря на все политические решения и финансовые вливания, в отличие от атомной и космической отрасли, мы слабо представляем себе, что дадут потребителю нанотехнологии и как изменится жизнь в результате очередного прорыва научно-технической революции.