До середины XX века этот парадокс разрешался допущением, что второй закон термодинамики не имеет силы в масштабах всей Вселенной, что существуют не известные нам процессы, не подчиняющиеся этому закону, которые поддерживают стационарность наблюдаемой Вселенной. Сейчас стало ясно, что Вселенная нестационарна, что наша Вселенная имеет начало и конец и противоречия со вторым законом термодинамики нет. Все существующие во Вселенной неоднородности, мезо- и крупномасштабные структуры — результат ее нестационарности, расширения, и связанное с ними локальное понижение энтропии в отдельных частях мира не вступает в противоречие с общим ее возрастанием. Микронеоднородности постоянно возникают случайным образом, превратиться же в сложные макроструктуры они могут лишь при наличии сквозного потока вещества и энергии, обусловленного диссипацией.

Итак, мир живет в условиях диссипации, за все высокоорганизованные структуры он платит увеличением хаоса и снижением качества энергии и когда-то все это, возможно, закончится. Встает вопрос: а как же все это началось? Как сконцентрировался тот огромный запас энергии высокого качества, который сейчас расходуется?

Сейчас наша Вселенная разрастается, тогда как 13–17 млрд лет назад вся она была сосредоточена в ничтожно малом объеме (в сингулярности) и находилась в таком состоянии, которое современная наука описывать не умеет. Вселенную, точнее Метагалактику в целом, мы можем рассматривать только как изолированную систему, которая расходует запас энергии «высокого качества» (эта энергия теряет качество, диссипирует), обеспечивая «жизнь» Вселенной. Если взять любой ограниченный объем во Вселенной, он будет представлять собой неизолированную, открытую, систему, которая взаимодействует с окружающей средой. В открытой системе, которая непрерывно обменивается веществом и энергией с окружающей средой, этот обмен может обеспечить локальное (местное) увеличение порядка и усложнение структур, включающих, в частности, области временной концентрации энергии, диссипация которой создает условия для возникновения структур следующего, более высокого порядка. Такие области часто в первом приближении могут рассматриваться как изолированные.

Пример такой ограниченной в пространстве области, которую можно считать изолированной, пренебрегая в первом приближении любыми взаимодействиями с окружающей средой, являет собой наша Солнечная система. В таком приближении эта система является чисто диссипативной, и только диссипация определяет ее эволюцию, которая поэтому достаточно детально проанализирована астрофизиками.

Теперь надо понять, как конкретно происходит новое возникновение (изменение) структур. Можно пытаться понять это, имея в виду термодинамическую теорию дис-сипативных структур, но гораздо раньше механизм этот начал осмысливаться как механизм эволюции, как механизм закономерного, направленного изменения естественных объектов и систем.

Представление о нашем мире как о мире непрерывно эволюционирующем, становление и развитие которого продолжается и в настоящее время, было впервые научно обосновано Чарльзом Лайелем (1797–1875) в его знаменитом труде «Основы геологии», вышедшем в свет в 1830–1833 гг. Эта работа произвела научную революцию во взглядах его современников на происхождение всего, что окружает нас. В ней было показано, что природа обладает способностью саморазвития, что для этого не требуется не только усилий Творца, но и вообще каких-то внешних исключительных толчков. На основе анализа фактов Лайель пришел к выводу, что «…все изменения, которые произошли в течение геологической истории, происходили постепенно под влиянием факторов, которые действуют и в настоящее время. Следовательно, для объяснения этих изменений совершенно не нужно прибегать к представлениям грандиозных катастроф — необходимо лишь допустить очень длительный срок существования Земли*.

Эволюционные идеи Лайеля сыграли свою роль и в создании Чарльзом Дарвином его теории происхождения видов, после появления которой учеными стали активно разрабатываться проблемы конкретных механизмов эволюции прежде всего по отношению к органическому миру, а потом к миру в целом. Было замечено, что эволюция жизни идет в сторону усложнения, а сама жизнь есть грандиозное усложнение по сравнению с неживой природой. И именно загадка возникновения жизни, как уже отмечалось ранее, которая противоречит основным законам классической термодинамики, подтолкнула Илью Пригожина на создание им новой неравновесной термодинамики необратимых процессов.

В проблеме эволюции, начиная с Дарвина, основными вопросами были: что является движущей силой эволюции? Как осуществляется переход к новой структуре? Конкретно в отношении биологической эволюции Дарвин предложил в качестве движущей силы случайные изменения и естественный отбор, а в качестве механизма — постепенное накопление признаков, улучшающих конкурентоспособность. Эти положения Дарвина оспаривались многими учеными, оспариваются и сейчас, но не столько в принципе, сколько в конкретных деталях.

Впоследствии дарвиновский эволюционный подход был распространен и на другие природные объекты: географические ландшафты, геологические структуры, планеты, планетные системы, звезды, галактики и, наконец, Вселенную. При этом он был уточнен и скорректирован в соответствии с последними достижениями науки, особенно с достижениями науки в XX веке.

В отношении общей эволюции нашего мира сейчас можно сказать, что движущей силой является расширение Вселенной и диссипация, а ее механизм не такой гладкий, перманентный, как его предполагал Дарвин. Он, прежде всего, включает резкие скачкообразные преобразования структур. Изменение и, в частности, усложнение структур, происходит не путем непрерывного накопления малых изменений, а путем скачков, связанных с резкой глубокой перестройкой. Это последнее положение, очевидно, следует в значительной степени распространить и на биологические структуры, переформулировав (если это вообще возможно по отношению к данной теории) в этом смысле теорию Дарвина.

Действительно, наш эволюционирующий мир дискретен, корпускулярен: вещество собрано в галактики, звезды, планеты; звезды закономерно эволюционируют, проходя несколько дискретных, четко различимых стадий; на Земле мы видим четко различающиеся типы геоструктур, такие как материки и океаны, горы и равнины; в биологии — множество (миллионы) отчетливо различающихся видов. Если бы эволюция осуществлялась путем постепенных переходов, из одного состояния в другое, то такой дискретной картины видов мы бы не наблюдали. Все границы мира были бы смазаны, всегда в нем присутствовали бы многочисленные промежуточные формы, но за последние 150 лет они так никем и не обнаружены!