— Ей не следует нас туда брать, — сказала Слим. — Вообще никому не стоит идти на это представление.

— Все равно, — добавил я, — мы должны рассказать Ли обо всем, что произошло.

— Ничего мы не должны.

— Должны. Иначе она будет нас ждать, — настаивал я. И пояснил для Слим: — Мы договорились прийти к ее дому в 10.30 вечера. — Затем снова обратился к Расти: — Мы не можем просто не прийти, если она будет нас ждать.

— Ну так мы придем. Я лично не вижу никаких проблем.

— Думаю, нам все-таки надо ей все рассказать прямо сейчас, — сказал я.

Слим согласно кивнула.

— Кроме того, — добавил я, — Ли живет ближе, чем Слим. Мы можем сначала зайти к ней и взять бинтов.

Расти открыл было рот, но тут, наконец, искра понимания появилась в его глазах.

До него дошло.

Дошло хотя бы что-то.

— Хорошая мысль, — сказал он. — Бинты. У Ли обязательно есть бинты. У всех есть бинты. Отлично. Давайте сначала зайдем к Ли.

— Ну вот и ладно, — подытожила Слим.

Без лишних слов я поднял одну ногу и стянул кроссовку.

— Что ты делаешь? — поинтересовалась Слим.

— Отдаю тебе мою обувь.

— Не надо.

Я улыбнулся ей, пожал плечами и снял вторую кроссовку. Протянув обе Слим, я сказал:

— Я настаиваю.

— Эй, я же говорю: не надо. Я не могу забрать у тебя кроссовки.

— Конечно, можешь.

— Если она не хочет их надевать. — начал Расти, но я посмотрел на него так, что он тут же заткнулся.

— Пожалуйста, — попросил я, — надень их.

— Я не.

— Если бы ты не бросила свои кроссовки, меня бы покусала собака.

— Рада была помочь.

— Эй, это я бросал кроссовки, — напомнил мне Расти.

— Ты отлично справился, — успокоил его я.

— Спас твою задницу.

— Знаю. Вы оба меня спасли.

— Ага. Вот и не забудь об этом, когда решишь испортить мне сегодняшний вечер.

— Ладно, — сказал я и попросил Слим: — Пожалуйста, я хочу, чтобы ты надела мои кроссовки.

— Но как же ты?

— А я и так нормально пройдусь.

С немного смущенным, но благодарным видом она сдалась.

— Хорошо, — забрав у меня кроссовки, Слим устроилась на стволе упавшего дерева, поставив кроссовки на землю перед собой. Мы с Расти наблюдали, как она положила одну ногу на колено и развернула защищавшую ее рубашку. Подошва ее босой ноги была грязной, и, прежде чем она натянула кроссовку, я заметил кровь.

— Ты поранила ноги? — забеспокоился я.

— Просто несколько небольших порезов. Ничего страшного, — она бросила рубашку на землю и занялась второй ногой.

Надев обе кроссовки, она поднялась и заметила:

— Так гораздо лучше.

Взяв наши рубашки с земли, она покачала головой:

— Они здорово испорчены, ребята. Простите.

Рубашки были не только покрыты грязью и кровью, но и порваны в нескольких местах.

— Вам они нужны? — спросила Слим.

Расти помотал головой.

— Мы можем выкинуть их, когда доберемся до города, — сказал я, протягивая руку. — Я пока могу их понести.

Слим собиралась было отдать рубашки мне, и тут Расти спросил:

— А ты не хочешь надеть одну из них?

— Вот уж спасибо. Они же грязные. Хочешь, чтобы я подхватила инфекцию?

— Ты не можешь разгуливать по городу в таком виде. Все станут интересоваться, как ты умудрилась так пораниться.

Я кивнул:

— Тебе действительно следует надеть рубашку.

Она хмуро взглянула на те, что держала в руке.

— Лучше уж пусть люди увидят мои.

— Ты можешь взять мою, — сказал Расти, расстегивая пуговицы своей рубашки.

Замотав головой, Слим возразила:

— Она вся заляпается кровью. Я испортила достаточно рубашек на сегодня.

— Я настаиваю, — сказал Расти.

— Нет, правда.

— Ты же взяла кроссовки Дуайта.

— Ладно.

Он снял рубашку.

— Спасибо, — Слим отдала порванные рубашки мне и подошла к Расти. — Лучше надень ее на меня сам, — попросила она, поворачиваясь к нему спиной.

Расти улыбнулся мне с видом одновременно самодовольным и смущенным и осторожно натянул рубашку на Слим.