И они со Слим вышли из комнаты. Через пару минут в трубах зашумела вода.

Расти поглядел на меня:

— Кажется, кто-то принимает ванну, — прошептал он.

— Или душ.

— Как думаешь, кто?

— А ты как думаешь?

На его пухлом лице появилась мерзкая улыбочка.

— Не хочешь узнать наверняка? — и он начал подниматься с дивана.

— Сиди спокойно, — сказал я.

Он все-таки поднялся.

— Я знаю, что мы не можем подглядывать. Вряд ли они оставили дверь открытой. Но, может, мы что-нибудь услышим.

— Даже не мечтай.

— Да ладно тебе.

— Тебе не кажется, что на сегодня мы достаточно натворили?

— Ты такой трус, — с разочарованным видом протянул Расти.

— Думай как тебе угодно.

— Да ладно. Это будет забавно.

— Нет.

— Знаешь что? Ты тогда оставайся здесь, в тишине и безопасности, а я пойду послушаю.

— Ты тоже никуда не пойдешь.

Он приподнял бровь. Тихим голосом искусителя он сказал:

— Слим сейчас, наверное, совсем голая.

— Хватит уже.

— А может, и Ли тоже. Может, она тоже забралась в душ, чтобы помочь Слим вымыть спину.

Я представил себе эту картину. Расти, вероятно, тоже представлял ее себе, и мне это не нравилось. Я подошел к нему вплотную — так, что мы соприкоснулись животами — и посмотрел в глаза.

— Да ладно, ладно, — пробормотал он. — Расслабься, проехали.

Он отступил и снова рухнул на диван.

Через некоторое время я успокоился. Перейдя на другой конец гостиной, я устроился в кресле.

Мы оба сидели молча. Расти старался не смотреть в мою сторону.

По трубам продолжала бежать вода.

Когда наверху выключили воду, Расти поднял голову и посмотрел на меня.

— Что? — спросил я.

— Ничего.

— В чем дело?

— Ни в чем. Ты не такой уж весь правильный. Ничуть не лучше меня — ты просто боишься, что тебя поймают.

— Да иди ты.

— Разве не правда?

— Заткнись, а? Они могут нас услышать.

Он умолк и улыбнулся мне с видом превосходства и всезнания. Он был уверен в том, что прав. Я знал, что он не так уж далек от истины.

Мы больше ничего не говорили. Наконец наверху громыхнула защелка на двери, раздались шаги и негромкие голоса.

— Придется дать ему шанс, — произнесла Ли.

— У меня есть лишний экземпляр «Золотого Храма», [37] могу дать тебе почитать, — ответила ей Слим.

— Здорово.

— Занесу его как-нибудь.

Тут они вошли в комнату. Ли, одетая как и прежде, несла мои кроссовки, рубашку Расти и коричневый бумажный пакет с завернутым верхом.

Слим выглядела освеженной, в руках у нее ничего не было. На ней были вещи, которые, скорее всего, принадлежали Ли: свободная белая футболка, красные шорты, белые носки с широкой резинкой и белые же кроссовки. Футболка полностью скрывала шорты, но была достаточно тонкой, чтобы сквозь нее можно было определить их цвет. Я также заметил места, где были закреплены бинты, а также тот факт, что на ней больше не было верха от купальника.

Ее купальник и обрезанные джинсы, должно быть, находились в пакете, который держала Ли.

Видимо, у Ли не нашлось бюстгальтера подходящего размера.

Осознав, что пялюсь на грудь Слим, я торопливо перевел взгляд на Ли.

— Ну что, как все прошло?

— Думаю, выживет. Но так как она отказывается идти к врачу, придется обойтись без наложения швов.

— Эти порезы не такие уж страшные, — сказала Слим.

— Они и не такие уж мелкие, — возразила Ли. Она бросила кроссовки на пол рядом со мной, подошла к дивану и отдала рубашку Расти. После этого устроилась рядом с ним, откинулась на подушки и закинула ноги на кофейный столик, вздохнув с облегчением.

Застегивая пуговицы, Расти повернул голову и взглянул на нее.

Его жизнь вновь наполнилась смыслом.

Ли глянула на него и улыбнулась, затем обратилась к нам всем:

— Пол в кухне, наверное, уже высох. Если кто-нибудь хочет Колы, или чего-то еще — не стесняйтесь. Я лично с места не сдвинусь. Так что угощайтесь.

Все промолчали.

Слим прошла мимо меня. От нее шел странный приятный аромат, смесь лимона и маршмэллоу. [38] Сквозь ткань футболки на спине просматривалось восемь или десять полосок бинта. Подойдя к плетеному креслу у торшера, она села с прямой спиной на краешек сиденья и сложила руки на коленях.