— Вылезай, — сказал он, почему-то убеждённый, что сейчас увидит карлика.

И тогда в ответ послышался тихий плач.

Климов заглянул за ящики. Там, стараясь вжаться в стену, сидела девочка лет двенадцати в порванном голубом комбинезоне. Её прямые чёрные волосы были спутаны, на щеке большой кровоподтёк.

Девочка подняла чёрные глаза на звук шагов Климова, но свет фонаря слепил её. Климов отвёл луч в сторону.

— Подозреваю, — сказал он по-японски (ему приходилось работать с японской экспедицией на Плутоне), — что вижу перед собой кого-то с яхты «Сакура».

И когда девочка поняла, что перед ней самый настоящий человек, она вскочила, бросилась к Климову и прижалась к его груди.

— Как хорошо, — сказала она, — что вы пришли меня спасти.

— Погоди, — ответил Климов, — к сожалению, спасти я тебя пока не могу. Я сам такой же пленник, как и ты. Мы приняли твой сигнал…

— И попали в ловушку?

— Меня схватили на твоей яхте.

— Они взломали дверь, и я ничего не смогла поделать.

— Ты была на яхте одна?

— Да, — ответила девочка.

— А где же были взрослые?

Девочка смутилась, отошла от Климова и отвернулась к стене.

— Наверное, тебе придётся сказать правду, — сказал Климов.

— Я полетела без разрешения, — ответила девочка. — Я вам всё расскажу.

Климов не стал её торопить. Он медленно пошёл вдоль стен тюрьмы, стараясь понять, нельзя ли из неё как-нибудь выбраться. Стены были металлическими, гладкими.

— Полгода назад, — сказала девочка, — мой отец, профессор Судзуки, геолог, вылетел с Марса, где мы с ним живём, в пояс астероидов. И исчез. Его искали… Ищут до сих пор. Но мне сказали, что вернее всего он уже не вернётся.

— И ты не поверила? — спросил Климов.

— Я не поверила. Мой отец жив. Я знаю. Я должна была его найти. Может, вы слышали, что были гонки Земля — Марс на космических яхтах? Японский гонщик — знакомый моего отца. Он остановился в нашем доме. И вот я взяла его электронный ключ от яхты… Я думала, что я верну яхту… А теперь и яхта погибла, и я не нашла отца. Лучше мне самой умереть.

— Это мы ещё успеем, — сказал Климов. — Не к этому надо стремиться. Я тебе должен открыть тайну. Наверху стоит мой корабль. Его команда готовит сейчас наше спасение. А твою яхту мы постараемся починить….

Климов сомневался, что Посейдону и Диме удастся их спасти. Но японка не должна была терять надежды.

— Как хорошо! — обрадовалась девочка. — Меня зовут Митико. А вас?

— Сергей Иванович.

В этот момент луч фонаря упал на гладкий, свободный от полок участок стены. И Климов замолчал. На стене были надписи. Нацарапанные чем-то острым, написанные карандашом.

Надписей было не меньше десяти. По-русски, по-французски, на интерлингве… Имена людей, которые были здесь раньше. Но из всех надписей внимание Климова привлекла одна:

«Нас осталось трое. Завтра наша очередь. Мы уже знаем, что никто не уходил живым из когтей ледяного дракона. Прощайте, друзья».

— Послушай, Посейдон, я проникну внутрь астероида и постараюсь спасти отца. А ты лети за помощью.

— Я вынужден тебе не подчиниться, — сказал робот.

— Я приказываю!

— Сильнее приказов для меня необходимость защитить человека. Прости, но я не выполню, твоего приказа.

Честно говоря, Дима обрадовался, что робот ему не подчинился. Он не очень представлял себе, как сможет один проникнуть в таинственную скалу и вызволить отца.

— Я отменяю приказ, — сказал Дима. — Мы остаёмся здесь оба. И вместе освободим отца.

Но как это сделать? Неизвестно.

Осаждавшие извлекали из ящика какие-то короткие цилиндры и прикрепляли их к люку.

— Логическая задача, — сказал Посейдон. — Как выйти из «Пассата», если выйти из «Пассата» нельзя? Ждать, пока взорвут люк, вроде бы неумно. Попадём в плен и не спасём корабль. Даже крикнуть, что сдаёмся, мы не можем — они нас не поймут. Капитан, вынужден признаться: я в растерянности.

— А ремонтный люк? — спросил Дима.

— Мне в него не пролезть, а тебе в него лезть нельзя.

— Почему?

— Потому что они тебя сразу увидят и схватят.

Корабль содрогнулся от сильного удара.

— Они пытаются нас взорвать! — крикнул Дима.

— И в конце концов это им удастся, — сказал Посейдон. — Почему ты без скафандра?

Дима бросился к шкафу за скафандром. Когда надевал шлем, раздался второй взрыв. Дима забыл включить внешнюю связь, и на какое-то мгновение, ему показалось, что он оглох. Робот, увидев растерянность капитана, нажал на кнопку внешней связи. Звуки сразу ворвались в шлем, и Дима услышал голос Посейдона.