Шрифт:
— Только пикнешь, и ты покойник, — понизив голос, предупредил он.
На сей раз Хуан говорил уже по-русски.
Кериков не пошевелился. Он прекрасно понимал, что если бы в задачу этого человека входило устранить его, тот давным-давно бы это сделал.
— Кто вы?
Хуан молча защелкнул наручники на запястьях Керикова.
— Даже при том, что вы изъясняетесь на моем родном языке, вы не из ФСБ. Значит, из ЦРУ… Должен вас поздравить. Когда я взял Ибн Аль-Азима под микроскоп, его репутация оказалась безупречной. Очень многие из тех, кому я доверяю, убеждали меня, что он чист как стеклышко.
— Я не Ибн Аль-Азим, — сказал Хуан.
Кериков ухмыльнулся:
— Очевидно, нет.
— Ибн Аль-Азим все еще в казино; его запихнули в мусорный бак, стоящий около дока. И в сознание он придет часа через два, никак не раньше.
Глаза Керикова сузились.
Хуан позволил ему чуточку протянуть время.
— Насколько мне известно, вы и Аль-Азим — старые друзья, жили в одной комнате в общежитии колледжа в Монте-Карло, и у вас есть что вспомнить. Меня не волнует, что вы здесь замышляете. Я здесь по поводу того, что вы стащили у своих бывших работодателей.
— Я много чего у них стащил, — с невозмутимой гордостью ответил Кериков.
Хуан выяснил достаточно о торговце оружием, чтобы всадить ему пулю в лоб и тем самым избавить мир от еще одного негодяя. Кабрильо с трудом сдерживал себя, чтобы не нажать на спуск.
— Мне нужны коды для «Сталинского кулака».
От внимания Керикова не ушло, что незадолго до этого он сам упомянул об этом оружии в беседе с Аль-Азимом. Он снова поинтересовался у Хуана, кто он.
— Ваш убийца, если не получу то, что мне требуется.
— Вы ведь следили за мной, да?
— Да, моя организация определенное время наблюдала за вами, — подтвердил Хуан, и, в принципе, это соответствовало действительности. — Нас не интересует ничего, кроме кодов для орбитального баллистического спутника-снаряда. Дайте мне, что мне требуется, и продолжайте на здоровье ваши махинации с оружием вместе с Аль-Азизом. В противном случае вам и до утра не дожить.
Когда Хуан разъяснил эту операцию через Лэнгстона Овер- хольта, сотрудник ЦРУ настоял, чтобы она никоим образом не подвергла опасности их долгосрочный план завербовать Аль-Азима.
В подтверждение своих слов Кабрильо угрожающе поднял пистолет.
Кериков немигающим взором продолжал смотреть на него, отлично видя, как палец Хуана поглаживает спусковой крючок.
— А вы нажмите. И через двадцать секунд здесь будет моя служба безопасности, — предупредил русский.
— Моя душа готова принять мученичество, — парировал Хуан, словно они с Кериковым вели беседу на религиозные темы. — А как насчет вашей?
Кериков испустил тяжкий вздох:
— Боже, как мне жаль, что сейчас не «холодная война». Вы ведь чеченец, так?
— Если это успокоит то, что осталось от вашей совести, я — не чеченец, и оружие не будет использовано нигде на территории бывшего Советского Союза.
Он едва ли не читал мысли Керикова — русский был почти уверен, что пресловутое оружие вообще не будет использоваться.
— Коды в сейфе вон под той картиной, — ответил Кериков, кивнув на обнаженную натуру на стене.
Хуан на всякий случай отвел картину в сторону стволом пистолета. Сейф представлял собой прямоугольник два на два фута с цифровой сенсорной панелью.
— Шифр?
— 25, 10, 17.
Хуану потребовалась секунда, чтобы сообразить, что означают эти цифры, — обычно европейцы при указании даты ставят сначала число, потом месяц, потом уже год.
— Дата Октябрьской революции в России. Приятные ассоциации.
Быстро набрав цифры, Хуан велел Керикову стать поближе к сейфу, когда нажал на ручку. Он определил модель сейфа — в таких шкафчиках в случае введения неверного кода срабатывало взрывное устройство. Код был верный.
Внутри были пачки денег в разной валюте, пистолет, который Хуан тут же сунул себе в карман, и множество папок и документов.
— Они где-то там внизу, — пояснил Кериков, по-видимому желая поскорее покончить с неприятной процедурой.
Хуан быстро проглядывал документы. Оказалось, что русский участвовал в весьма серьезных и дорогостоящих сделках, включая поставки вооружений Саддаму Хусейну еще до вторжения американцев в Ирак, в обмен на афганский опиум российского оружия для африканских вооруженных формирований, за которое те, в свою очередь, расплачивались алмазами.
В самом низу лежала папка с написанной по-русски наклейкой «Ноябрьское небо». Хуан пролистал несколько страниц, желая убедиться, что это именно то, что он искал. Как только компьютер на борту «Орегона» переведет текст на английский, Хали уж как-нибудь разберется в этом техническом талмуде.