Компьютерщик закатил глаза.

– Он – гений! Легенда управления, лучший из лучших! Долго работал с Олегом Назаровым, а я какое-то время состоял при Олеге, тогда и познакомился с Борцовым. Ума не приложу, как его уговорили перейти сюда. Борцова с Назаровым связывает многолетняя дружба. Нам круто повезло, вы даже не понимаете, какое счастье привалило. От Глеба Валерьяновича ничего не скроется… он… он… Он Пушкин экспертизы! Ну, в общем, у меня нет слов. Ладно, давайте продолжим. О чем мы говорили?

– О женщинах, которые решаются на суицид, – напомнила Лиза. – Так вот, они часто, перед тем как наложить на себя руки, скажем, выпить отраву, делают макияж и причесываются. Дэн неправ, меня бы новая стрижка Ванды перед смертью не поразила.

– Вернемся к Кауф и остальным, – остановила я Елизавету. – Роберт, ты можешь рассказать, что происходило в Назарином переулке после того, как Генрих развелся с Ксенией?

– Сначала, судя по документам, у пары Кауф родилась дочь Беатриса, – повторил Троянов. – Потом семейная жизнь супругов дала трещину, они разбежались. Спустя пару месяцев после этого Ванда убила Марфу. Комиссаровой дали минимальный срок, у нее был прекрасный адвокат. А затем зэчку за примерное поведение условно-досрочно освободили.

– И она вернулась в свою комнату, под бок к Олимпиаде, матери убитой ею девушки? – поежилась Лиза.

– Нет, – покачал головой Роберт, – Ванда прописалась у Кауф, которой отчим к тому времени купил просторную квартиру, и некоторое время они жили втроем, Комиссарова в самом деле была няней маленькой Триси, дочки своей благодетельницы. Затем умерла Елена Михайловна, мать Владимира и Алины. Вскоре Владимир Резников и Ксения стали мужем и женой и с той поры жили вместе. Я вот подметил одну деталь, хотя, может, она и не существенная…

– Не тяни кота за бантик, – хихикнул Денис.

Троянов продолжил:

– Сергей Николаевич Благоев скончался в начале нулевых, до самой смерти он работал в институте. После ухода Альберта Яковлевича с поста ректора он возглавил учебное заведение и руководил им не один год. Теперь о падчерице ученого. Ксения, едва окончив школу, вышла замуж за Кауфа, потом с ним развелась и работала в музыкальной школе завхозом.

– Кем? – поразилась я. – Ты ничего не перепутал? Маловероятно, что подопечная профессора Благоева, фактически приемная дочь, занимала столь непрестижную должность.

– Озвучиваю информацию из документов, – пожал плечами компьютерщик, – Кауф была оформлена именно на эту ставку. Являлась ли она на самом деле заведующей хозяйственной частью школы, или просто числилась оной, не знаю. Но нашел сведения о том, что Ксюша в детстве обучалась как раз в этом заведении игре на гитаре.

– У нее все-таки было музыкальное образование! – обрадовалась я.

Роберт откинулся на спинку кресла.

– Слушайте дальше. После кончины отчима Кауф начинает строительство загородного дома, и тогда же регистрируются авторские права на три ее песни. Но удивительные изменения происходят вскоре после смерти Благоева не только в жизни Ксении. Например, Владимир Резников, обладатель диплома юриста, стихийно превращается в тусовщика. И я наконец установил, где лежит сейчас его трудовая книжка. Доктор Дворкин тоже, кстати, спустя несколько месяцев после похорон Сергея Николаевича покупает клинику, становится не только владельцем медицинского заведения, но и его главврачом. Так вот там наш светский лев и оформлен специалистом юротдела. Но готов спорить на правую руку, Резников никогда не показывается в больнице. А Алина, имевшая при жизни профессора статус домохозяйки, организовала группу и начала давать концерты.

– Выглядит это так, словно они ждали ухода Благоева на тот свет, – вздохнула я. – Прямо как младшие школьники, учитель которых неожиданно покинул класс. Сидели ребятки тихо-тихо, а как только педагог скрылся за дверью, принялись скакать по партам.

– Куда подевалась Элеонора? – вспомнил Денис.

– Карнаухова была официально зарегистрирована в Москве на площади Сергея Николаевича, – ответил Троянов. – Судя по отметке, она покинула столицу вскоре после рождения Беатрисы. Отправилась назад в Моршу.

Я посмотрела на Лизу.

– Странно увольнять прислугу, если в доме появилась новорожденная. С маленьким ребенком гора хлопот.

– Небось Сергей Николаевич нанял профессиональную няню, – предположила Кочергина. – Но та была москвичкой, ее не прописывали, поэтому ничего о женщине мы не узнаем.

– Вопрос дня, – поднял руку Жданов. – Откуда взялся Иван? Наташа, дочь Норы, не рожала детей.

Повисло молчание, которое нарушила я.

– Понятия не имею. Но ясно одно: именно появление на свет мальчика сподвигло Элеонору бросить работу. Она-то появилась в Морше с младенцем.

Елизавета заморгала.

– Опустим пока неясность с происхождением ребенка, но, по-моему, глупо, имея его на руках, покидать столицу, где хорошо развита сеть детских учреждений. Навряд ли в маленькой, богом забытой Морше есть школы с углубленным изучением иностранных языков, квалифицированные педиатры, прекрасные спортивные секции. Если Элеонора хотела мальчику добра, ей следовало остаться в Москве.

– Где? – перебил ее Денис. – Карнаухова домработница, ютилась на жилплощади хозяина. Кто бы ей разрешил держать в квартире младенца? Да еще и Ксения родила девочку. Наверное, Элеонора не хотела уезжать, но ее Сергей Николаевич выгнал. Кстати, мне кажется, верен один из моршанских слухов – она сама и является матерью Вани.