Завещание было оформлено надлежащим образом, заверено всеми печатями, снабжено необходимыми подписями. Как выяснилось, еще одна его копия отправилась в Америку, оригинальная же хранилась у нотариуса в Москве.

Сергей Николаевич, прочитав документ, впал в шок, в основном от его содержания, а также от того, что за долгие годы дружбы Алик ни разу не упоминал о своей сестре.

Спустя некоторое время из-за океана пришло письмо. Поверенный госпожи Мери Джонс сообщал о получении копии завещания и о том, что в случае смерти Ксении он потребует детального расследования всех ее обстоятельств. Незнакомая Сергею Николаевичу Мери явно была настроена решительно: она хотела получить наследство.

Волю завещателя надлежит выполнять. Да, пустить с молотка собрание целиком или в розницу не получилось бы. Но список экспонатов, разрешенных к продаже, был столь велик, а их стоимость так высока, что вырученных денег с лихвой хватало на сытую обеспеченную жизнь для двух поколений наследников. Кстати, один нюанс. Ванюшин не указал, что делать с его обожаемым собранием после того, как дети Ксении или Мери (если мадам Джонс получит ценности) станут обладателями произведений искусства. А это значит, новые наследники смогут выставить на торги абсолютно все и стать нереально богатыми людьми.

Алик, естественно, не упомянул в завещании, что коллекция состоит из краденых вещей, и его сестра понятия не имела о том, какие трудности будут ее подстерегать в случае, если она станет владелицей собрания и начнет легально продавать полученное. А Благоев видел все проблемы и не слишком опасался их. Потому что знал барыг, через которых можно безболезненно спускать раритеты, и поддерживал связь с коллекционерами, покупающими предметы искусства, закрывая глаза на их сомнительное происхождение.

И еще. Сергей Николаевич вообще не собирался пускать в распыл даже вещи, разрешенные к продаже. Благоев хотел передать коллекцию любимой падчерице максимально целой.

Теперь о другом. С чего вдруг ректор внес в завещание странный пункт про самоубийство? На то имелись хорошо известные всей компании друзей причины.

После смерти жены Сергей Николаевич растерялся и ослабил контроль за Ксенией. А девочка, вступившая в подростковый возраст, принялась бунтовать. Семилетнего ребенка можно заставить играть гаммы, с четырнадцатилетней девушкой справиться сложнее. Однажды Благоев, обозленный тем, что падчерица посмела прогулять уроки в музыкальной школе, воскликнул:

– Пианистка обязана каждый день играть по шесть часов, иначе из нее ничего не получится!

Ксения не опустила, как обычно, голову, не побрела покорно к инструменту, а принялась выкрикивать ругательства и даже бросилась на отчима с кулаками. Затем заперлась в ванной.

Перепуганный Сергей Николаевич выломал дверь в санузел, но Ксюша уже успела порезать себе бритвой запястья. Никакого особого урона здоровью не было, девочка повредила только кожу, но Благоев запаниковал и вызвал Дворкина. Виктор Маркович немедленно уложил рыдающего ребенка в кровать и сказал другу:

– Я тебя предупреждал. Никаких занятий музыкой по крайней мере неделю.

Семь дней Ксения провела в постели. Читала книги, смотрела телевизор, ела разные вкусности, которые ей приносил испуганный отчим, и поняла: теперь жизнь потечет иначе, у нее появились вожжи, при помощи которых можно управлять Благоевым.

И на самом деле в семье заместителя ректора начались кардинальные перемены. Во-первых, Ксения категорически отказалась посещать музыкальную школу. Когда Сергей Николаевич по привычке захотел выдрать ослушницу, та кинулась к балкону с воплем:

– Не хочу жить!

Благоев успел схватить падчерицу за ноги в тот момент, когда та уже перелезла через перила.

Дальше – больше. Ксюша наплевала на учебу, стала бегать по клубам, завела себе отвязных друзей, начала курить. Хорошо хоть не пила и не пробовала наркотики.

– Ты сам виноват, – говорил Дворкин Сергею, – лишил девочку детства, она видела один рояль. Сейчас маятник шатнуло в противоположную сторону. Будем надеяться, что она перебесится и успокоится. Не ругай ее, станет только хуже.

Благоев, сильно напуганный происходящим, послушался. Ксюша получила полную свободу. Однако другой друг Сергея, Борис Резников, решил, что за ней все-таки надо приглядывать, и сказал своим детям:

– Хотите немного заработать? Если возьмете Ксюшу в свою компанию и будете за ней присматривать, получите за это деньги.

Володя и Алина согласились. Так Ксюша попала в студенческую среду. Надо отдать должное младшим Резниковым – они честно отрабатывали гонорар. Брат с сестрой не оставляли Ксюшу одну, привозили ее домой и отгоняли от девочки тех, кого считали отморозками.