Проснулся Топо в прекрасном настроении. Он напустил полную ванну и еще немного подремал в воде. Потом тщательно смазал тело кремом и, все еще в домашнем халате, приготовил себе двойной эспрессо.

С чашкой кофе он сидел перед стеклянной дверью балкона, смотрел на крыши города и размышлял о том, что для него является действительно важным в жизни. Конечно же, не эта квартира. Ее можно поменять на другую, во Флоренции были квартиры и получше. Ему нравился вид на город, но это жилище, как ему казалось, не отражало его статус. До сих пор он избегал приглашать сюда людей, от которых ему что-то было нужно. Лишь нескольким женщинам был известен этот адрес. Но их он водил только в спальню и четко знал, что второго раза, повторения не будет.

О матери он сейчас, всего лишь через несколько дней после ее смерти, почти забыл. Он вспоминал о ней лишь тогда, когда заходил в ее дом или ночевал там в своей детской комнате, которую ненавидел. Но и она не имела для него никакого значения.

Зато эта пара, живущая в Ла Рочче, была чем-то особенным. Сегодня вечером начинался спектакль, и он был его режиссером. Это было приключение, ради которого стоило жить.

Топо выехал из Флоренции в половине седьмого. На нем были джинсы, белая просторная рубашка, а поверх нее — черный кожаный жилет. Для Магды он прихватил с собой букет роз, для ее партнера — бутылку дорогой граппы. Окно машины было открыто. Стефано слушал скрипичный концерт номер один Моцарта, и его волосы развевались на теплом вечернем ветру.

Магда попросила Лукаса надеть шелковый пиджак песочного цвета, который ей особенно нравился.

— О, — сказала она, когда он оделся так, как она хотела, — ты немного поправился! Пиджак стал тебе узковат. Ну да ладно, оставайся в нем.

Это замечание не прибавило Лукасу уверенности в себе, тем более что сама Магда выглядела фантастически. На ней были свободные бежевые шелковые брюки и короткий топ такого же цвета, но с легким отливом. Такого Лукас на ней еще не видел.

Он только собрался сделать ей комплимент, когда они услышали, что по дороге поднимается машина, и Магда вышла на улицу, чтобы встретить Топо.

Он вышел из машины с букетом роз и воскликнул:

— Синьора Тилльманн! Вы снова и снова делаете мне сюрпризы! Со времени нашей последней встречи вы стали еще прекраснее!

Магда покраснела от удовольствия.

Топо поцеловал ее в обе щеки и с легким поклоном передал букет.

— Сердечно благодарю за приглашение.

— Как чудесно, что вы приехали к нам! — ответила Магда и очаровательно улыбнулась.

И только сейчас, казалось, Топо заметил Лукаса. Он протянул ему руку и сказал:

— Buonasera, signore Tillmann.

Лукас пробормотал в ответ «buonasera» и с благодарностью принял бутылку граппы.

Они вошли, и Магда повела Топо по дому. Он проявлял ко всему оживленный интерес, замечал каждую мелочь, не скупился на комплименты и по любому поводу говорил «bello», «bellissimo», «bravo», «bravissimo», «complimento», «fantastico» и «meraviglioso». [51]

Магде даже стало неловко от столь бурного выражения чувств.

Потом они уселись на террасе перед домом. Магда превзошла сама себя, и Лукас признавался в душе, что ему доставляет удовольствие видеть, как Топо наслаждается каждым кусочком и глоточком, оценивая их по достоинству.

Поскольку Топо не прилагал усилий к тому, чтобы вовлечь Лукаса в беседу на английском языке, тому приходилось молчать. Он больше занимался напитками и постоянно подливал Топо вино, надеясь, что так он скорее почувствует усталость и начнет собираться домой. Но этого не случилось. На Топо вино, похоже, не оказывало никакого действия. С каждым бокалом он становился все разговорчивее, остроумнее и веселее. У Лукаса сложилось впечатление, что Магда и Топо не просто поддерживают беседу, — для него их беседа была флиртом, затянувшимся на несколько часов. И в то же время он втайне восхищался Магдой, которая могла так свободно говорить на чужом языке.

— Мне кажется, мы должны перейти на «ты», — сказала Магда, когда подала на стол макароны. — Как вы считаете?

— Прекрасно! — сказал Топо и чокнулся с ней. — Меня зовут Стефано.

— Магда.

Топо встал и поцеловал ее в щеку, потом повернулся к Лукасу.

— Извини, но я забыл, как тебя зовут.

— Йоганнес, — прошептал Лукас, чувствуя, что ему становится нехорошо.

— Salute, Йоганнес! — Топо чокнулся с ним и снова сел. — Я очень рад, что встретил в этой глуши таких милых, интересных и интеллигентных людей.

Магда почувствовала себя польщенной.

— И мы тоже, Стефано, — сказала она. — Мы с Йоганнесом уже говорили о том, что очень трудно здесь, в забытых богом местах, найти кого-то, с кем можно с удовольствием провести вечер и поговорить о чем-то, что выходит за рамки обычного общения. И сошлись во мнении, что ты как раз и являешься таким человеком.

— Спасибо, Магда. Я по-настоящему счастлив.

Они улыбнулись друг другу, и Лукас почувствовал себя лишним.

Кухня Магды была простой, но о такой кухне можно было только мечтать. В ней царила своеобразная атмосфера, однако ее практичность нельзя было сравнить с практичностью современной кухни. Самой большой проблемой Магды было то, что на кухонном столе не хватало места и, если нужно было приготовить обильный ужин, как сегодня, у нее не оставалось ни кусочка свободного пространства. Например, невозможно было приготовить десерт, не освободив часть стола.