— Гонят через ледяные перевалы? — припомнила Владычица подслушанный разговор.

— Горы непроходимы, — покачал головой Боян. — Нет, нарушителей заколачивают в бочки и сбрасывают в Прозрачную. Вода уносит их под горами куда-то очень далеко. И все, обратно не вернуться. Остается прозябать на чужбине в тоске по чудесному Беловодью. Это страшная кара. А чтоб кара милосердной смертью не обернулась, бочки сыновья Корабела Эрдана клепают. В их бочках и до Нездешних морей доплыть можно, и ничего не случится…

— Какое чудо! — растроганно произнесла вдруг Предвечная Владычица и протянула тонкую руку.

Они уже были в ночных лугах — как и советовали братья-провидцы. И на тропинке перед ними стояла прелестная юная самочка тигробыка. Белая.

— Если она согласится — будет моим священным животным! — прошептала Предвечная в волнении.

Белоснежная кокетка подошла и доверчиво обнюхала маленькую ладошку. И повернулась боком. Владычица счастливо просияла и мгновенно оказалась на ее спине.

— Я назову ее Снежаной!

— Ее и зовут Снежаной, — сообщил Боян задумчиво. — Она — из породы снежных тигробыков, наша любимица. Многие земные правители выпрашивали ее — мы не отдали.

Предвечная Владычица ревниво ухватилась за белоснежную гриву чудесного животного.

— Кто я такой, чтоб вмешиваться в исполнение пророчества? — улыбнулся юный эльф, развернул Вредину и поехал прочь.

— Ты не проводишь меня? — растерянно окликнула Владычица.

— Я сам бы попросил сопроводить меня до сторожевых башен — но не имею на это права, — сказал эльф не оборачиваясь.

Владычица посмотрела на звезды, вскинула независимо голову и догнала его.

— До рассвета далеко, и даже Предвечные Престолы утомляют. А зачем тебе к сторожевым башням?

Но напрасно она ждала ответа — юный эльф промолчал. И молчал в задумчивости всю дорогу.

Они стояли на краю бездонной пропасти. Где-то там, далеко внизу и впереди, простирался мир людей.

— Тебе не нужна моя любовь, — просто сказал гигант. — Такая — не нужна. А по-другому я любить не хочу. По-другому — для меня не любовь. Значит, рядом с тобой мне места нет. А значит — нет места и в Беловодье. Отвернись, любимая, это будет страшно.

Она крепко зажмурилась. Послышались два стремительных шага, шорох воздуха, легкий хлопок далеко внизу… все.

Она открыла глаза — в звездном свете к далекому морю неслась диковинная птица. Предвечная Владычица с удивлением прислушалась к себе. Ей вместе с совладычествующей сестрой не раз приходилось отправлять в поиски отряды отважных разведчиков, и всегда проводы были окрашены легкой светлой печалью. Даже уход верного Тургола со всей Звездной Стражей добавил к знакомой палитре чувств разве что капельку страха перед будущим. Но сейчас — сейчас у нее как будто забрали кусочек сердца.

Она сердито развернула Снежану и поспешила обратно в зачарованные пущи. Упрямый Боян! Далась ему эта любовь! Так хорошо все шло, так увлекательно и весело — и зачем ему жаркие объятия? Это тесно, неудобно — и дышать тяжело! Фу!

Когда рассветные лучи коснулись вершин священных деревьев, Предвечная Владычица уже была на Престоле, как всегда холодная и отстраненная. От купы деревьев к ней приблизился доблестный Сильножар — и пораженно замер. Словно радуга полыхала на Предвечном Престоле. И из этого многоцветного сияния доносился холодный спокойный голос:

— Эльфы Беловодья искупили свои вины и ошибки. Они приняли эльфийскую речь, эльфийские традиции и эльфийских родичей. Преподнесли и будут преподносить и далее щедрые дары. Предоставили под потаенную страну зачарованные кущи. Обидчик же Предвечной Владычицы навсегда удален из пределов сокрытой страны. Останови войско, доблестный Сильножар, нет причины воевать. И присоединяйтесь к родичам на празднике сбора урожая. Предвижу, вам понравится вино из нектаринок.

Высший эльф перевел взгляд на диковинное белоснежное животное, которое паслось рядом с Престолом. А он-то думал, что Предвечные Владычицы знают все.

— Наш родич, доблестный Элендар, обвиняет тебя, Предвечная, в доведении своего сына до самоубийства, — неловко сообщил Сильножар. — Прямо сейчас он изготовился к атаке у спирального моста. Элендара пока что удерживают его друзья — но он ослеплен яростью, и, когда вырвется, даже я не рискну предсказать, что с нами будет. Как выяснилось, на их стороне магия, а на нашей… — Сильножар бросил неуверенный взгляд на многоцветное сияние, но закончил тем не менее твердо: — А на нашей ничего.

— Что же делать? — донеслось после паузы растерянное с Престола.