– Двадцать девять.

– Неважно, после пластической операции… Понимаете, вы очень похожи на Сашу: рост, фигура, волосы, глаза… Есть, конечно, различия, но их можно подкорректировать. Она почти на десять лет старше вас. Ей должно было в октябре исполниться тридцать девять.

– А вам сколько лет? – неожиданно прервала этот бред Саша.

– Мне? Тридцать два. Она вбила себе в голову, что семь лет – это огромная разница. Ее отец требует наследника, а Саша никак не могла забеременеть. Какие только специалисты не лечили ее от бесплодия! Мне она сказала, что одна «шаманка» велела ей поставить свечи в Киево-Печерской лавре, после чего наступит беременность… Что она наделала? Зачем ей нужно было оперироваться здесь? В Швейцарии такие специалисты!

– Она, наверное, не хотела, чтобы вы ее видели сразу после пластической операции. Ведь это зрелище не для слабонервных, – попыталась оправдать покойную Саша.

– Да, может быть… Что вы будете кушать: рыбу или мясо?

– Салат и кофе. Можно пирожное. После нашего разговора я больше ничего не осилю.

Он подозвал официанта и принялся делать заказ. Саша, ошеломленная, невидящими глазами смотрела перед собой. Она догадалась, что любви к погибшей жене у Юрия Андреевича не было, один расчет! Ей стало так больно за ту Сашу, которая делала все, только бы удержать этого расчетливого мужчину. Она также догадалась, что за предложение последует дальше. Но Юрий Андреевич сделал паузу на еду.

У него были хорошие манеры: он отрезал бифштекс с кровью маленькими кусочками, отрезанный кусочек клал в рот и медленно пережевывал его, запивая красным французским вином. Саша вспомнила, как учила Давида, что мясо, поданное на тарелке, не надо сразу все нарезать на кусочки, а потом, перекладывая вилку в правую руку, быстро засовывать в рот, помогая куском хлеба… Ей до слез захотелось, чтобы вместо этого чужого мужчины здесь оказался Давид. И пусть бы он ел, как умеет, и громко смеялся, не обращая внимания на неодобрительные взгляды посторонних. Она, Саша, больше не сердилась бы за это. Только бы он был рядом с ней, веселый, нежный, любящий.

Когда принесли десерт и кофе, источающий аромат восточной роскоши, Юрий Андреевич начал свое бизнес-предложение:

– Саша, вы не подумайте, что я бездушное чудовище. Просто жизнь такая, понимаете? Посудите сами, у нас на коне те, кто разграбил страну и поделил ее. Бизнесмены, предприниматели, вот как их называют, хотя тут налицо преступления, и не мелкие, бытовые, – государственные. А я, молодой, трудолюбивый, с двумя высшими образованиями, должен быть клерком у этого «жирного куска мяса»! И что же здесь аморального, если я хочу попытаться изменить свою судьбу?

«Как же он ненавидит тестя!» – подумала Саша, но промолчала.

– Саша, для начала давайте перейдем на «ты».

– А вы… то есть ты… даже не сомневаешься, что начало будет?

Перед ее глазами бледной тенью мелькнуло лицо Давида, и Саша вдруг поняла, что почти не верит в благоприятный исход дела. А значит, еще понадобятся деньги. Много денег. «Вот так люди изменяют себе!» – пронеслась в ее голове страшная мысль.

– Я завтра кремирую Сашу и, заплатив кому надо, оставлю ее «живой». Ею станешь ты!

Глаза Саши расширились от ужаса. Очень жутко это прозвучало. А мужчина накрыл ее ладонь своей и посмотрел так, что у Саши что-то дрогнуло внутри.

– Ты будешь дочерью миллиардера! Не рублевого, а долларового! Ты даже не знаешь, какой богатой станешь! – Девушка вырвала свою ладонь. – Я даю тебе на раздумья три дня! Умоляю, не отказывайся от фортуны!

– Ну а если я соглашусь, какие обязанности у меня будут? – сама не ожидая от себя, спросила Саша.

– Купаться в роскоши и… родить мальчика.

– А если девочка?

– Ну, пусть девочка, но потом все равно нужен сын. Это желание папочки, – с сарказмом произнес он.

– Юра, у меня есть семья! Мама и сын.

– Мы заберем их в Швейцарию. У тебя три дня. А сейчас ты поедешь со мной. Ну как я объясню своему шоферу исчезновение жены? Ничего не должно быть подозрительным для тех, кто меня знает.

– А голос? Голос тоже похож?

– Не знаю. Вроде да, но ты говоришь как хохлушка. Ничего. Возьмем спичтерапевта, поработаем, а пока молчи, мол, горло после наркоза болит, говори шепотом, не так будет чувствоваться акцент! Подкорректируем привычки, поведение, манеры. Ты робкая, тихая, спокойная, что ли, а Саша была резкая, порывистая, иногда скандальная…

Они встали после того, как Юрий Андреевич расплатился. Он взял ее под руку и шепнул:

– Спасибо. Я надеюсь. А вообще ты мне нравишься. У меня даже…