Шрифт:
кажется…»
За такими высокоинтеллектуальными разговорами время текло незаметно и
сумерки подкрались совершенно неожиданно, как зима в России, – в связи с этим
возникла необходимость устраиваться на ночлег. Окрестности «Желтой Дороги», как
продолжил про себя называть «Полуночный Тракт» Денис, – так ему больше нравилось, были густо заселены, – примерно как ближайшие окрестности крупного мегаполиса: опрятные деревеньки, небольшие городки, хутора и многочисленные постоялые дворы. С
наступлением темноты открылось еще одно свойство волшебной дороги – она хоть и не
особо ярко, но… светилась! – поэтому зрелище перед компаньонами предстало
восхитительное: светящееся таинственным желтым светом дорожное полотно, уходящее к
горизонту; уютный свет, пробивающийся из многочисленных окон придорожных домов
через разноцветные занавески; входные двери, и сами здания харчевен и постоялых
дворов, освещенные многочисленными факелами и волшебными, – в прямом смысле
этого слова, фонарями, – кромешной тьмы не было и в помине, и вообще присутствовала
какая-то атмосфера праздника… – но это на взгляд Дениса… не исключено, что для Шэфа
романтическая составляющая окружающего пейзажа отсутствовала как класс… причем в
обоих смыслах – как он понимается в ООП, так и в терминах классовой теории Маркса-
Энгельса-Ленина (чума на оба эти дома…)
Нежная вечерняя прохлада, сменившая дневную жару и теплый ветерок,
напоенный ароматами придорожных трав, рождали у Дениса какое-то смутное томление, посещающее молодых людей перед началом пятничной дискотечной охоты на телочек.
Неверный факельный свет, контрастирующий со спокойным желтым свечением под
ногами еще больше усиливал романтическо-приключенческое настроение… – Денису
неудержимо захотелось окунуться в атмосферу кутежа и разнообразных безумств!
«И всяких излишеств нехороших!?» – строго поинтересовался внутренний голос.
«А как же!..»
Выбор мудрого руководителя пал на заведение под названием «Медная подкова».
Чем был обусловлен выбор он объяснить не смог – чисто конкретно интуиция. Гостиница
была не лучше и не хуже других – трехэтажная, с конюшней, недавно покрашенная, –
больше никаких отличительных черт у нее не было. Над входом, на массивных цепях, висела метровая подкова из желтого металла. Вся конструкция жалобно поскрипывала на
небольшом ветерке.
– Медная… – это что-то значит? – поинтересовался Денис.
– Местные верят: кто найдет медную подкову, тому будет счастье. Большое.
– А разве бывают медные подковы?
– Нет.
– А как же ее найти!? – изумился Денис. Шэф в ответ только пожал плечами.
*****
Обеденный зал и кухня располагались на первом этаже. Мебель была сделана в
местном антивандальном исполнении: тяжеленные дубовые столы и такие же скамьи, –
такими много не навоюешь, – пока будешь поднимать, или по голове получишь, или
пупок развяжется. Пока «слуги» устраивали лошадей, компаньоны заняли целиком один
из столов, благо места было достаточно, – обеденный зал был наполовину полон… или
пуст, – дефиниция наполнения зависела от мировоззрения наблюдателя.
Молоденькая официантка мгновенно подлетевшая, чтобы принять заказ, тут же
положила глаз на Дениса. Чем он так поразил воображение прелестницы неизвестно. Но
факт остается фактом, – как только она подняла глаза, чтобы выслушать его пожелания
насчет заказа, стало ясно, что больше никого за столом, да что там за столом, – во всей
«Подкове»! она не видит и не слышит! Денису девушка тоже понравилась: белокожая, с
густыми каштановыми волосами, зелеными глазами, большой грудью, задорно
выпирающей из корсажа, крепкой круглой попкой, тонкой талией и стройными ножками,
– она могла бы ввести в искушение не только молодого, здорового человека,
принужденного обходиться без женщин чертову пропасть времени, но и дряхлого монаха, давшего обет воздержания лет так семьдесят тому назад. Нехорошие излишества,
прозорливо предсказанные внутренним голосом, обретали плоть и кровь!
– Меня зовут Хэлли! – сияя белозубой улыбкой (что было крайне не характерно
для аборигенов, как успел заметить Денис), объявила она ему. – Что господа пожелают? –