Итак, мы не можем найти ничего из существующего, что было бы противоположно свету сознания, и поэтому не можем установить викальпу посредством исключения его противоположности. Таким образом, утверждение Утпаладевы, что рефлексивное осознавание «Я», выражаемое посредством слов, не является викальпой, доказано.

Важно отметить, что согласно буддийскому воззрению самоосознавание также относится к неконцептуальному, прямому познанию, и поэтому вряд ли Дхармакирти выразил бы несогласие с тем, что рефлексивное осознавание по своей сути неконцептуально. Но вот то, что и его выражение посредством слов также может быть неконцептуальным, для буддийских логиков неприемлимо.

Как уже отмечалось выше, буддийские логики разрабатывали теорию «apoha» для решения проблемы значения слов. В рамках воззрения кашмирского шиваизма данная проблема не стояла, так как не было никакой необходимости отказываться от реального существования позитивно понимаемых общностей125. В силу этого мотивация использования теории «apoha» здесь иная, чем в буддизме, и она связана с рассмотрением способа функционирования apohanasakti как одной из сил Шивы. Викальпа (кальпана) как аспект apohana'sakti есть одновременно и определенный способ функционирования сознания, и его результат – те или иные концептуальные конструкции. Суть функционирования викальпа заключается:

1) в разделении того, что в действительности едино, то есть живого единства, целостности, на части. То, что мы имеем вначале – это свалакшана, под которой Утпаладева понимает совокупность взаимоотражающихся друг в друге абхаса, объединенных единством рефлексивного осознавания. То, что мы имеем на выходе в результате действия викальпа – это субъект-объектная дихотомия; обособление абхаса, входящих в состав свалакшана, друг от друга и формирование их викальпа посредством исключения всего отличного;

2) в механическом соединении разделенного и формировании концептуальных псевдоцелостностей из отдельных викальпа.

Здесь интересно отметить, что буддийская теория «apoha» весьма слабо обоснована в рамках той метафизики, на которую опирались буддийские логики. Так, например, само функционирование концептуального мышления, которое формирует представление, осуществляя синтез целой совокупности абсолютно отличных друг от друга моментов познаваемого объекта (свалакшана), ничем не обосновано. Ведь непонятно, как мгновенное сознание способно осуществлять синтез множества единичных моментов. Также непонятно, как же происходит сам процесс формирования викальпа объекта посредством исключения всего отличного от него. Ведь последнее предполагает необходимость сопоставлять образ самой вещи с образом ее противоположности. Но это – разные моменты сознания. Но каким же образом мгновенное сознание может осуществить операцию сопоставления своих различных моментов? Очевидно, что все это предполагает необходимость введения представления о познающем субъекте, «только в котором и происходит проявление образов как самой вещи (“это”), так и ее противоположности (“не-это”)». В целом можно сказать, что теория «apoha» получает свое полноценное метафизическое обоснование лишь в рамках воззрения кашмирского шиваизма.

4. cittattvam mayaya hitva bhinna evavabhati yah dehe buddhavatha prane kalpite nabhasiva va

5. pramatrtvenahamiti vimar'so ’nyavyapohanat vikalpa eva sa parapratiyogyavabhasajah

Покинув под влиянием майи сферу абсолютного сознания (cittattva) и став отдельным от нее, рефлексивное осознавание теперь сияет в теле, интеллекте, пране или же в том, что представляется пустотой, подобной пространству. Понимаемое по отношению к этим сущностям как познающий субъект, такое рефлексивное осознавание «Я», происходящее из исключения другого, является викальпой. Викальпа возникает как проявление противника (противоположности) всему иному, [которое подлежит исключению].

Выше Утпаладева писал о том, что рефлексивное осознавание «Я», хотя и выражается в словах, тем не менее не является викальпа. Но там речь шла о высшем «Я», то есть о самом Шиве, чистом свете сознания, которому ничто не противоположно. Теперь же Утпаладева говорит о субъекте, попавшем под власть ограничений майи и ставшим как бы отдельным от абсолютного сознания. В «Шива-сутра-вимаршини» Кшемараджа данный процесс описывает следующими словами: «Проявление ограничения, которое [происходит] в виде сокрытия Собственной Сущности, благодаря Силе Собственной самодостаточности, производится махамайа шакти в пространстве собственного атмана, начиная от Анашрита Шивы и заканчивая майапраматтой126. Это незнание Своей Сущности, не отличной от Шивы, незнание, ограничивающее атман неполным пониманием – есть анава мала, [или] окова»127. В результате наложения оков анава мала (anava-mala) бесконечное сознание предстает как ограниченная индивидуальность – джива, полагающая не-атман (тело, прана, интеллект и т. п.) атманом. Сам акт такого рода отождествления есть проявление концептуального мышления (кальпана), в ходе которого происходит установление образа, например, «Я – это прана» посредством исключения всего того, что отлично от праны. Таким образом происходит формирование ложного, нечистого рефлексивного осознавания «Я» (т. е. «Я-сознания»), которое есть викальпа.

6. kadacitkavabhase ya purvabhasadiyojana samskaratkalpana prokta sapi bhinnavabhasini

Связь, которая посредством латентных отпечатков (samskara) объединяет настоящие проявления с прошлыми и т. п., объясняется как воображаемая ментальная конструкция (kalpana); она (связь) пребывает в познающем субъекте, проявляющем многообразие отдельных сущностей.

Выше утверждалось, что рефлексивное осознавание «Я», осуществляемое ограниченным существом (дживой), представляет собой викальпу. Это было связано с тем, что, отождествляя себя с той или иной ограниченной и преходящей сущностью, например, телом в его текущем состоянии, и говоря: «Я – толстый» или «Я – худой», мы тем самым автоматически осуществляем исключение всей совокупности других возможных отождествлений. Но как тогда рассматривать связь, которая посредством латентных отпечатков (samskara), объединяющих настоящие проявления с прошлыми и т. п., формирует интегральный образ эмпирического «Я», выражаемый словами: «Я есть тот, который вначале был ребенком с определенным именем, а далее юношей, взрослым, старцем и т. п.»? Ведь в этом случае происходит не отделение одних сущностей от других, а, наоборот, их соединение друг с другом и унификация в одном образе «Я».

Утпаладева отвечает, что такого рода связь также является ментальной конструкцией (kalpana). Так, выше мы уже отмечали, что одной из функций концептуального мышления является механическое соединение разделенного и формирование концептуальных псевдоцелостностей из отдельных викальпа. То, что осуществляет рассматриваемая здесь нами связь – это связывание между собой отдельных викальпа, каждая из которых есть сущность, полностью обособленная от всего другого. Истинная же унификация одновременно и имманентна, и трансцендентна унифицируемым элементам. Здесь же мы имеем чисто внешнее связывание изолированных друг от друга сущностей, то есть процесс такого рода унификации не преодолевает их обособленность друг от друга. Но какова же основа, база осуществления этого процесса? Она в том, что «связь превышает в познающем субъекте, проявляющем многообразие отдельных сущностей».