Шрифт:
– Вроде бы, похоже на термы, — сказал Лоредан. — Если я не ошибаюсь, нам сюда.
– Правильный выбор, господин, — раздался мягкий вкрадчивый голос.
Из какого-то проулка вышел человек одетый в серый шерстяной плащ. Из-за низко надвинутого на голову капюшона лица его видно не было.
– Правильный? — удивился Лоредан — Так это термы?
– Не совсем термы, господин, скорее, очень неплохие купальни. Тут есть все необходимое к вашим услугам, включая залы для философских бесед.
– Нам эти залы не к чему, — отмахнулся Лоредан. — Нам надо помыться, одеться в чистое. Неплохо бы, покормить и почистить лошадей.
– Мы все сделаем, — сказал незнакомец. — Мое имя Курций, я служу при этих купальнях и готов сопроводить вас.
Тут, на дороге появился маленький, толстенький, розовощекий человек. На нем была длиннополая туника из козьей шерсти и покрытые грязью крепиды. Он вел на поводке осла, нагруженного такими огромными мешками, что под ними виднелись лишь ноги несчастного животного. Незнакомец, случайно услышав разговор Лоредана и Курция, остановился. Толстяк, бросил на Курция такой злобный взгляд, что тот поспешно отступил в тень, отбрасываемую кустами. Лоредану же, путник сказал:.
– Не останавливайтесь здесь, господин. В этих купальнях постоянно всех обворовывают. Я один раз, вообще без всего остался, даже набедренную повязку стащили. Лучше, поезжайте дальше по улице, там есть неплохие термы Агриппы.
Сказав это, незнакомец продолжил свой путь по дороге в сторону рынка.
Курций, проводив толстяка долгим пристальным взглядом, сказал:
– Не слушайте его господин, не верьте. Это все наговоры. В тех термах, между прочим, нет фригидария и не делают массаж. А здесь, у нас, полный набор услуг, а с обратной стороны здания есть конюшня, где о ваших лошадях позаботятся должным образом.
Лоредан, все же колебался. Его сомнения развеял Нарбо.
– Давайте, остановимся здесь, господин. Клянусь Ваал-Бабой, если нас попытаются ограбить, воры здорово пожалеют об этом.
— Хорошо, — кивнул Лоредан. — Но гляди в оба.
Оставив коней в конюшне на попечение двум конюхам, путники в сопровождении Курция вошли в термы. В аподитерии [140] , где посетители по обыкновению оставляли одежду, а рабы уносили ее в больших корзинах, чтобы постирать и положить под гладильный пресс, им встретился невысокий плотного телосложения молодой человек, едва ли старше самого Лоредана. Одет он был в изрядно помятую, тут и там покрытую грязью темно-фиолетовую тунику с длинными по локоть рукавами. Волосы его были коротко подстрижены, как у легионеров. Вид незнакомец имел полусонный и по его распухшей, небритой физиономии сразу было понятно, что накануне он полностью отдался во власть Бахуса. Впрочем, несмотря на потрепанность и снулое состояние, черные глаза незнакомца оглядели вошедших очень внимательно и оценивающе.
140
Аподитерий — помещение для снятия одежд в термах (предбанник).
При виде Нарбо незнакомец встрепенулся и как то сразу оживился. Нарбо, тоже весь подобрался и радостно воскликнул:
– Фабий, дружище!
– О! Ты, здоровяк!
Человек, которого Нарбо назвал Фабием, самым теплым и дружеским образом приветствовал негра.
– Ты здесь зачем? Меня искал?
– Нет, просто мы с моим господином проезжали тут мимо…
– Стало быть, это воля богов! — воскликнул Фабий. — А как иначе?
– Вот, мой господин, — сказал Нарбо, пропуская вперед Лоредана.
– Эмилий Валерий Вестула, — представился молодой патриций, с удивлением глядя, то на Нарбо, то на Фабия. — Мое родовое прозвище Лоредан, так что, можно меня и так называть.
– А я, Фабий Квинтилий Приск, — сказал Фабий, приветствуя Лоредана римским рукопожатием. — Нарбо рассказывал о вас. Называл добрым хозяином. Знаете, я тоже считаю, что с рабами следует обращаться помягче. Ушли те времена, когда мы, римляне, покоряли целые народы, а рабов покупали и продавали по цене яблок. Теперь, этих людей надо беречь, как-то привязывать к себе. Я вот слышал, кто-то из землевладельцев в провинции, то ли в Испании, то ли в Галлии, даже наделил некоторых своих рабов земельными участками, разрешил заводить семьи. Мудрая мысль, вот бы так, по всей Империи. Нам ведь, не надо чтобы повторились, ни Сицилия ни Спартак [141] .
141
Здесь, Фабий имеет ввиду великие восстания рабов на Сицилии в 135–132 годах до н. э, 104–101 гг. до н. э. и восстание рабов и гладиаторов под предводительством Спартака 74–71 гг. до н. э.
– Да, этого нам не надо, — кивнул Лоредан. — Однако, откуда вы знаете моего Нарбо?
– Так это… мы вчера с Фабием познакомились! — воскликнул негр.
– Уж не тот ли это добрый человек, что угостил тебя вином? — прищурился Лоредан.
– Ага! И быка мы тоже… — Нарбо осекся, увидев лицо господина.
– Не пристало доброму и благородному человеку спаивать чужого раба, — резко бросил Лоредан растерявшемуся Фабию. — По какому праву ты напоил Нарбо? И вообще, допустимо ли, чтобы римский гражданин на равных пил в кампании с рабом?
– Нарбо, сдается мне, твой господин не так уж и добр, — заметил Фабий.
– У нас была тяжелая ночь, — буркнул Лоредан. — Итак, какое ты имел право поить моего раба?
– А мы с ним на равных! — воскликнул Фабий. — Мы чернь, низы общества! Всякий, носящий белую тогу, как вы, господин, смотрит на таких, как мы с высока. А мы с Нарбо, как братья, он раб, я нищий бродяга, так большая ли между нами разница?
– Ну, ведь ты римский гражданин, — растерянно пробормотал Лоредан.