На всех девушек: и рабынь, и их госпожу, Нарбо произвел немалое впечатление.

– Какой красавец! — воскликнула Сабина Агилла. — Это и вправду твой раб?

Она подошла к Нарбо поближе. Её правая рука скользнула по его обнаженной груди, потом по животу и, опустив её ещё ниже, Сабина коснулась того, что было скрыто под тканью набедренной повязки и очень сильно выпирало вперед.

– О Изида! — воскликнула юная женщина, весьма пораженная мощью чернокожего раба. — Ты человек, демон или воплощение бога?

– Я Нарбо, — растеряно пробормотал негр, не поняв, что хотела тем самым сказать аристократка. Впрочем, он тут же поцеловал ей руку и поклонился.

– Вы прекрасны, госпожа и очень добры. Простите бедного глупого Нарбо, который при виде вашей красоты не смог скрыть своего волнения и оно так сильно оттянуло его набедренную повязку.

Едва сдерживая себя от желания, прямо тут на пляже, воспользоваться достоинствами этого раба, Сабина повернулась к Лоредану.

– Едем ко мне на виллу, — выдохнула она, — Будешь моим гостем. Ты и твой раб, верно устали и голодны. Мой врач грек Дамис осмотрит вас обоих. Клянусь Изидой, двух таких мужчин нужно побыстрее привести в норму.

– А твой супруг, почтенный Марий Феликс Агилл, не будет против? — осторожно поинтересовался Лоредан.

– Он сейчас далеко отсюда — в Месопотамии, по торговым делам и вернется в Италию, лишь, через два-три месяца. Идем же, пора уже и пообедать.

Взяв Лоредана за руку, Сабина повела его в сторону эсседия, возницей в которой была эфиопка Нумида.

– А отсюда до Рима далеко? — поинтересовался, как бы невзначай Лоредан.

– День пути, — ответила Сабина. — А тебе нужно в Рим?

– Да, там у меня кое-какие дела.

– Но ты, же, сможешь погостить у меня дня три?

– Да, три дня вполне.

– Вот и прекрасно, — улыбнулась Сабина, пристально взглянув на Лоредана и после, бросив вожделенный взгляд на Нарбо, который в сопровождении Рессы и Изис шел ко второму эсседию. Мест для Бранвенн и Хальды не осталось. Светловолосые амазонки направились в сторону виллы пешком, благо до неё было не больше одного стадия.

Вилла Мария Феликса Агиллы не уступала ни размерами, ни убранством вилле Марка Сертория. Но если последняя, сочетала в архитектуре, как римские, так и испанские элементы, то здесь наблюдалось сильное греческое влияние. И неудивительно, отсюда, где располагалась вилла Мария Агиллы, было недалеко до Кампании, приморские города которой издавна и в большинстве своем были основаны и заселены эллинами.

Когда Лоредан очутился на территории виллы, он был поражен отточенной изысканность во всем, везде и всюду, а во внутреннем убранстве комнат прослеживались веяния последней моды. Сказывалась близость к столице Империи.

Пока они ехали, Сабина успела немного рассказать Лоредану о своем муже. В отличии от Марка Сертория, чей доход складывался в основном от посреднической торговли серебром, железом и другими рудами, коими Испания была богата, Марий Феликс Агилла увеличивал свое состояние торгуя вином, оливковым маслом и рабами.

В атриуме, Лоредана и Нарбо осмотрел личный врач Сабины. После, пожилой грек сказал госпоже:

– С этими людьми все в порядке. Негр здоров как бык, и моя мазь уже к завтрашнему дню уберет с его кожи большинство синяков и ссадин. Молодому господину, я бы порекомендовал, кроме мази выпить вина, разбавленного травяным настоем моего приготовления. Это ускорит заживление ушибов, восстановит силы. Еще, ему бы неплохо поспать. Завтра, он будет столь же здоров, как и его раб.

Обед, поданный Лоредану и Сабине, был великолепен. Они возлежали на высоких ложах, а за столом прислуживали, почти обнаженные Изис и Ресса. Вдоль стен по обе стороны зала с опахалами из страусовых перьев стояло еще несколько молодых красивых рабынь в одних коротких накидках. Возле ложа Сабины на пурпурном ковре лежал огромный пятнистый леопард. Присматривали за ним еще две девушки, одежда которых состояла из одних набедренных повязок. Еще, на них были ошейники, которые соединялись длинными железными цепочками с ошейником леопарда. Три юные смуглые флейтистки, родом из Сирии и одна белотелая, абсолютно голая арфистка с золотыми волосами ниспадающими ей ниже колен, исполняли посреди зала приятную мелодию.

Поев как следует, выпив вина с травами, как советовал ему грек, Лоредан спросил:

– Почему в доме так много женщин? Ты мужчинам не доверяешь?

– Я люблю, чтобы меня окружала красота, — сказала Сабина. — Женщины, гораздо красивее мужчин. Вы грубы и большинству из вас не ведомо чувство прекрасного. Лишь немногие мужчины, скульпторы, художники или поэты понимают, что такое красота. Вместе с тем, многие из таких мужчин, как я уже убедилась, либо слабы в любви, либо предпочитают любить мальчиков.

– Так что же, мужчин рабов ты в доме не держишь?

– В этом нет необходимости, — пожала Сабина плечами. — Когда мне понадобится раб — его приведут. Когда мужчину захочет одна из моих рабынь, она говорит об этом мне. И она его получит, стоит мне только приказать.

– А со свободными мужчинами, ты не встречаешься? — удивился Лоредан.

– Иногда, это случается. Обычно, когда я устраиваю пиры-вакханалии. Вот завтра, как раз, хочу устроить такой пир. Впрочем, и на пирах, я обычно возлежу с рабами, поскольку, иметь дело со свободными мужчинами рискованно. А вдруг, кто-то из знакомых проболтается мужу о моей измене? Боюсь, это разобьет ему сердце.