Иван кряхтя вылез из своей кабины и стал неспешно одеваться. Голова немного кружилась, хотелось спать.

Космическая экспансия оказалась проще, чем обещали. Необязательно лететь на многие парсеки от дома, чтобы найти свободную планету, – достаточно соскользнуть в одно из отражений. И все благодаря русскому ученому Василию Сальченко, открывшему и доказавшему гипотезу отражений трехмерного пространства.

Отражения искали Скользящие – пилоты одноместных шаттлов, оборудованных сверхдорогой техникой. Скользящим Иван себя не видел: каждый год они сотнями «ныряли» в Проекцию, но лишь единицы возвращались с координатами новых отражений. Найти же еще и планету, пригодную для колонизации, считалось большой удачей.

Встреча с незнакомой планетой вышла до неправдоподобия банальной: при входе в атмосферу корабль немного потрясло, и все – сели… Пейзаж за стеклами иллюминаторов был однообразный: равнина цвета коньяка, усеянная валунами; на горизонте – цепочка гор. Подобные картины частенько крутили по ящику. Низкобюджетные фильмы, малоизвестные режиссеры, низкосортные актеры.

– Господа! Прошу вас собраться в столовой для инструктажа. Время раскрыть карты и включить мозги. Чем быстрее вы поймете и выполните свою работу – тем скорее вернетесь домой.

На разворачивание станции ушел месяц. Блоки-трансформеры, согласно заложенной в них программе, объединялись в пирамидальные конструкции, соединяющиеся друг с другом длинными рукавами переходов. Небольшая группа рабочих в экзоскелетах, похожих на крабов, подстраховывала автоматику.

Колонисты все это время жили в передвижных лабораториях: cобирали и анализировали данные с зондов и луноходов, подготавливали отчеты.

В день открытия станции корабль улетел. Назад его ждали через полгода – достаточное время, по мнению руководства, чтобы собрать необходимую информацию о планете и перевести технику в автономный режим.

Рабочие поселились в южном комплексе. В лицо их никто не знал – лица скрывали черные забрала шлемов, кто ими руководит – тоже было непонятно.

Поползли слухи, что рабочие вовсе не люди, а пришельцы. Вроде как видели их прогуливающимися снаружи, причем без скафандров, и не в простое время, а в песчаную бурю.

Прошло три месяца. Информация была собрана, результаты исследований обрабатывались серверами, буровые и добывающие установки беспрестанно работали.

Мужчины большую часть времени проводили в баре. Кто-то взломал робота-бармена, поэтому вместо положенных пятидесяти грамм в день посетители брали на грудь гораздо больше. Начальник станции не вмешивался: лучше тихая попойка, чем мятеж.

Иван бара сторонился. К счастью, в соседнем номере жил Илья: высокий, худощавый брюнет. «Программист, трезвенник-язвенник», – в шутку называл он себя. К нему можно было заглянуть в любое время, поиграть в шахматы или побеседовать на тему контакта с пришельцами. Илья как ребенок верил, что пришельцы лучше людей, если они и явятся к нам, то никак не с плохими намерениями, а, наоборот, чтобы спасти.

В один из дней Иван зашел к соседу, чтобы позвать на обед. Илья с открытыми глазами лежал на кровати. На полу валялась книга.

Иван наклонился к Илье – тот не дышал. В горле появился тугой, вязкий комок. Дрожащим пальцем он вдавил кнопку экстренной связи на стене:

– Центральный комплекс. Блок «D». Комната двадцать девять. Требуется врач, срочно.

Врач появилась через пять минут. Невысокая брюнетка, его ровесница, одетая в синий медицинский халат; волосы волнами ниспадают на плечи, лицо выражает детскую озабоченность, карие глаза смотрят немного озорно.

Они оценивающе взглянули друг на друга и невольно улыбнулись, почувствовав взаимную симпатию. На секунду ему стало легко-легко, а сердце учащенно забилось.

Затем врач увидела Илью и побледнела, а когда проверила пульс – у нее задрожала нижняя губа, глаза закатились, и она упала в обморок. Иван еле успел подхватить ее. Усадил в кресло и протянул стакан с водой.

– Выпейте! Как вас зовут?

– Ольга. Сердечный приступ, – пролепетала брюнетка, сделав большой глоток. – У него произошел неожиданный сердечный приступ.

– Какой к черту неожиданный приступ?! – взорвался Иван. – Где ваш ручной «Диагност»?

– Н-нету… – заплакала Ольга. И зачем-то добавила: – Он умер от кровоизлияния.

– Какого кровоизлияния?! – Иван схватил женщину за плечи и прижал к стене. – От чего он умер?!

– От рака… – разрыдалась Ольга. – Ой!

Ее глаза расширились как от испуга, она вырвалась и убежала.

Иван закрыл глаза покойнику и облокотился о стену. Рот затопила горечь.

Отвернувшись от двери, он случайно взглянул на кресло: в нем лежал зеленый медальон. Такой же, что был на столе Виктора Леонидовича. И обронила его – Ольга.

Иван пришел в бар и просидел там до полуночи. Стресс не давал разуму отключиться, удерживал на грани бодрствования.