…Очнувшись и увидев родившегося мальчика, небоглазая не обрадовалась, а впала в стопор:

– Как – всего один? Обычный?

– Один, – устало улыбнулась я.

Пока каталку с пациенткой увозили из операционной, женщина тупо повторяла:

– Не может быть, не может быть, так нельзя.

Второго парня я родила вечером, в своей пустой квартире.

У женщины с голубыми, как ясное небо, глазами остался только один ребенок.

И жизнь.

Синий

Маленький, красный, смешной – мальчишка был похож на резинового медвежонка Мики из моего детства. Такая же редкая светлая челочка и запах меда. Две жизни я спасла, но третья в картину спокойного будущего не вписывалась никак… «Мики» не должен встретиться с братом: один «зеленый» – бомба без детонатора, два – бомба, готовая к взрыву. Ребеночек был таким сладким и беззащитным, что проще было убить себя, чем его. Но «проще» и «должна» – это разные вещи…

Малыш закричал, и я бросилась зажимать ему рот: соседи услышат – донесут мгновенно. Быстро сделала укол, и мальчик замолчал: маленький, беззащитный.

Теперь – укол себе. Отпускает… Отпустило.

Хорошо, что я не обычная роженица: кровотечение стихло быстро, а значит, можно было выйти из квартиры. И я пошла. Запудрила следы слез, положила теплое тельце в сумку и выскользнула в дождь.

Соплячка, идиотка! Надо ж до такого додуматься – решить обмануть систему и спасти пару жизней. Доносить ребенка еще день – при моей комплекции беременность незаметна, я и без того словно слон, а с каждым годом становлюсь все больше, и тайно родить в своей квартире!

Дура, дура набитая, профнепригодная.

Больше я так не делала никогда.

Фиолетовый

Покровитель (отец? родственник? любовник?) пятнадцатилетней пациентки был так богат, что «просите все, что хотите!» в его прокуренных устах не звучало преувеличением. Все. Что. Хотите.

Вопреки легендам «зеленые» просятся на свет не так уж и часто. Но А-кушерки без дела не сидят: все тяжелые случаи, когда женщине не разродиться самостоятельно, идут к нам. Существует два способа: я переселяюсь в тело без-пяти-минут-матери, рожаю за нее, но – ее телом. Растяжки, разрывы, тяжкие последствия – все тридцать три возможных «удовольствия» достаются самой женщине. Я просто делюсь силами и принимаю чужую боль.

Второй А-кушерки практикуют редко, «фигуру блюдут». Я на свою внешность и здоровье наплевала давно, поэтому ко мне всегда очередь. Роды второго типа значительно дороже, а мне очень, очень нужны деньги. Здесь рожаю лично я – «без дураков», во всех смыслах. Вселяюсь в женщину ненадолго, а когда выхожу, она уже не пузата – беременна я.

Эх, жизнь моя полосатая… Только цветов не два, побольше – как у радуги.

Прокуренный папик хотел почти невозможного: чтобы я проносила в себе ребенка его подопечной не несколько часов, а семь месяцев. Конечно, нелегально, чтобы никто не узнал.

Я положила руку девочке на живот – да, случай тяжелейший, бедра узкие, ребенка ей не выносить. Родить я за нее рожу, нет проблем, но носить почти полный срок?..

– Вы хоть понимаете, что, заключив такую сделку, дадите мне власть над этим ребенком? Я до сих пор чувствую всех, кого когда-то рожала, а тут… Чем дольше взаимодействие – тем сильнее связь.

– Пожалуйста, я умоляю.

В критических ситуациях людям совсем отшибает мозги…

– Но вы хоть представляете, во сколько это вам обойдется?

– Просите все, что угодно.

Недолго подумав, я отогнала рукой фиолетовый дым и сказала:

– Я хочу остров. А еще вы бросите курить.

Кажется, последнюю фразу я произнесла просто из вредности.

Но мужчина выполнил все, что обещал.

Голубой

…Схватки стали сильными, регулярными, долгими, а промежутки меж ними сократились до десяти секунд. Было похоже, что схватка вообще одна, но бесконечная, непрерывная, заслонившая собой реальность. На передышку иногда не хватало даже мгновенья: достигнув пика, схватка спадала, но тут же начиналась новая, и новая, и новая…

– Думала, не выживу, – сказала я, придя в себя.

Обычная фраза – сколько раз в месяц я ее произношу?

Сегодня у меня девочка. 3 кг 600 г, 48 см.

Сегодня я герой – впрочем, как обычно. Роды как роды. Дежурство как дежурство.

Я вышла на улицу. Свежий ветер ударил в лицо: хорошо! И тут я снова увидела ее.

На противоположной от роддома стороне дороги стояла небесноглазая, земным законам вопреки знающая то, чего ей знать не положено. Но не знающая того, за что готова отдать жизнь…