Шрифт:
Она сочувственно потрепала его по загривку и, будто снова бросаясь в губительную полынью, с истеричной веселостью крикнула:
– А ты женат, Аким? Дети, наверное, есть? Мальчики там, девочки…
Бородач прислонился к сосне, макушка его грозной шляпы терялась в корявых, сухих ветвях, чудовищная ширина плеч бросала в дрожь. Тамара вдруг подумала, что и Лешка, пожалуй, пониже будет, в плечах так точно поуже…
Правда, на этом типе такой тулупище!
Бородач скрестил руки на груди и с явной насмешкой произнес:
– Да с чего ты взяла?
Тамара вздрогнула, в ушах внезапно зазвенело, голова закружилась. Она изо всех сил ущипнула себя за запястье – не хватало ей прямо тут в обморок упасть при этом жутком типе! – и охнула от резкой боли. С робкой надеждой прошептала:
– Значит, детей у вас пока нет?
– Как и женки, – ехидно уточнил Аким.
– П-почему?
– А хто его знает, – равнодушно зевнул он. – Не сложилось пока.
– Не сложилось! – эхом откликнулась Тамара.
– Али не судьба.
– Не судьба.
Тамара стояла истуканом, глаза ее стали бессмысленными, пустыми. Она не замечала, как осторожно Аким двигается к ней. Словно перетекает с места на место, практически не шевеля ногами.
Очнулась Тамара, когда ее рывком прижали к грязной, провонявшей дубленке, и Аким удовлетворенно заметил, скручивая ей руки за спиной какой-то тонкой веревкой:
– Не женка покамест, но ведь обещалась же!
Он оттолкнул Тамару от себя, она поежилась: чувствовала его оценивающий взгляд даже сквозь плотную сетку. Бородач презрительно сплюнул ей под ноги – ну и манеры! – и бросил Крысу:
– Замарашка! И бабьей стати никакой, смотреть не на шо. – Он удрученно покряхтел и пожал плечами. – Но раз выдернул девчонку из трясины, как лягушонку какую, знать – судьба. Деваться, паря, некуда.
Крыс бодро гавкнул, будто согласился. Бородач широко ухмыльнулся и просипел:
– И уж совсем не дело, снова энту дуру в болота пущать, как считаешь?
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Тамара едва вымолила, чтобы Аким заглянул в лагерь. Он явно собирался увести ее в свою берлогу. Наверняка в какую-нибудь тьму-таракань: два-три жалких домишки у речки или у озера, вот и вся деревня.
К счастью, бородач понял, что Тамара рано или поздно сбежит. А то и просто решил проверить: не затерялись ли в самом деле в болотах приятели его нечаянной невесты.
Но сдался не стразу, нужно отдать Акиму должное. Довольно долго плевался и жаловался сочувственно пыхтевшему Крысу на жизнь. Невнятно высказывался в нос о «городских прощелыгах», из-за которых в его родном лесу одни несчастья, пожары, грязь, да браконьерство бесстыдное.
Тамара молчала, стиснув зубы, чувствовала себя виноватой. Она прекрасно понимала, что, если что-то случилось с Лелькой, ей без этого рыжего медведя сестру в болотах не найти. Еще помнила, как металась вдоль черной полосы воды, не зная, куда ступить и где искать Лельку. И как страшно кричали в тумане неведомые звери.
Тамару и сейчас передернуло: или это леший пугал ее? Нет, скорее Лельку со спутниками. А может, Колю. Ведь именно их следовало увести от заветной поляны, сама Тамара вряд ли интересовала местного стража.
Руки ей Аким развязал неохотно. Тамаре вдруг показалось: бородач совсем ей не доверяет. Во всяком случае, кулак он продемонстрировал своей пленнице весьма выразительно. Большущий, чуть ли не с Тамарину голову величиной, грязный и веснушчатый. И грубо приказал идти впереди, показывая дорогу.
«Не везет мне на парней, – уныло размышляла Тамара. Споткнулась об очередную корягу, бросившуюся под ноги, и зашипела от боли. – Сазонов, гад рыжий, вечно смотрит на меня как на легкомысленную дурочку, во всех грехах заранее подозревает, хотя какое ему до меня дело? Вот женится, пусть тогда за своей женой и шпионит… – Тамара с бессильной злостью подумала: – И найдет ведь кого-нибудь! В той же Германии, скажем. – Она сузила глаза. – Интересно, что там за командировка такая странная – на целый месяц? Может, у Лешки там давно присмотрена пышная… э-э… фройляйн? Помнится, он туда весной уже катался. – Тамара раздраженно фыркнула. – Пышная, как же! Да они там все диетами озабочены, тощие, как лошади… – Тамара грустно усмехнулась и пожала плечами. – Хотя… разве лошади тощие? Глупости какие несу!»
Думать о старшей сестре Тамара боялась. Собственные путаные построения оптимизма не добавляли. Крыс бессовестно вертелся под ногами бородатого спасителя. Жизнь вдруг показалась Тамаре неудавшейся.
Она горестно засопела и, пытаясь отвлечься, обернулась и крикнула Акиму:
– Аким, а ты о «цветах счастья» слышал?
Бородач и головы в ее сторону не повернул. Лишь бросил брюзгливо:
– Кажись, не глухой.
– И в лешего веришь?
– А как же.
– Ты ж современный человек!