Ким вспомнил, как он впервые путешествовал на юг в сопровождении магистра Адриона. Тогда он сам был не старше Альдо. Они направлялись в Аллатурион, большой университет в стране Большого народа. Он удивленными глазами смотрел на мир, в котором все было ему чуждо и непривычно. Однако теперь его юный спутник, казалось, не испытывал подобных чувств.

– Как насчет песни? – спросил Альдо жизнерадостно.

– Почему бы и нет?

Солнце сияло, сиюминутные заботы остались позади, путь был свободен, и будущее начиналось прямо сейчас.

– Ты знаешь «Кто любит странствовать в любое время года»?

– Песню путешественников? Нет, но я знаю одну подходящую.

Он запел мужественным, ясным голосом:

[7]

Он ухмыльнулся:

– Это, конечно, не такая уж высокая поэзия, но для дороги годится.

– Мне нравится, – сообщил Ким. – Особенно конец, где тропа приводит домой.

Открытая низменность под высоким небом привела их к морскому побережью.

– Вот там пристали вражеские корабли, – показал Ким.

– Вы ведь были при этом с самого начала, правда? – спросил Альдо.

– Нет, это Гилфалас, сын короля эльфов, увидел их из старых руин на холмистой гряде. За ним гнались до самого Альдсвика; но он успел нас предупредить. Так все это началось. А как закончилось, ты и сам знаешь.

– Я бы хотел увидеть когда-нибудь эльфа, – проговорил Альдо мечтательно. – Я еще ни одного не встречал. Вы знаете, где он теперь, ваш друг?

– Последнее, что мне известно, – сказал Кимберон, – это то, что он вернулся к себе на родину, так же как и Бурин, вернее, Бурорин, как он теперь зовется, став князем гномов. Но, может быть, если посчастливится, ты увидишь его на коронации в Великом Ауреолисе.

В полдень ветер переменил направление; он дул теперь с запада и приносил соленый запах моря.

– Может подняться туман, – сказал Ким, бросив испытующий взгляд на солнце. – Если земля прогрелась, ветер с моря часто приносит туман. Это было бы неприятно.

Но его предыдущие замечания только раздразнили любопытство Альдо.

– Как все было, когда вы здесь проходили? – спросил он. – С эльфийским принцем, князем гномов и господином Фабианом – императором?

В его взгляде было столько нескрываемого почтения к героям, что Ким почувствовал себя обязанным чуть сбавить пафос.

– Ну, тогда он еще не был императором. И это было больше бегством, чем путешествием, а, кроме того, было ужасно сыро. Все время лил дождь, и я до сих пор удивляюсь, что не подхватил тогда насморк. Марш под дождем и ветром, с больгами и темными эльфами за спиной, – если ты это считаешь великим приключением, то оно таким и было.

Однако юноша не давал себя сбить с толку.

– Несмотря ни на что, я хотел бы там оказаться. Я видел больгов, – продолжал он яростно, – тогда, в Альдсвике. Хотя быть преследуемым больгами – это мне представляется ужасным. Что вы стали бы делать, появись здесь внезапно больги? Вы стали бы сражаться своим мечом?

Его взгляд упал на оружие Кима в потертых ножнах.

– Сражаться? Таким коротышкой? – Ким вытащил клинок из ножен. – Для фолька это, может быть, и меч, но для больга – всего лишь столовый нож. Не думаю, что многого бы с ним добился. Скорее я бы отдал им на съедение нашего серого друга, а сам пустился наутек.

Осел бросил на него угрюмый взгляд через плечо, как будто все понял. Ким спрятал кинжал.

– Интересно, а что стало с больгами, – продолжал Альдо. – Они не могли быть все убиты. Я не удивился бы, узнав, что некоторые все еще шатаются где-то здесь.

– Легионы императора должны охранять побережье. Хотя мы до сих пор еще не встретили ни одного патруля. Ну, может быть, еще и встретим.

Однако после полудня они вообще никого больше не видели. Солнце спряталось в туманной дымке, и земля лежала в приглушенном свете. Конечно, большие поместья находились восточнее, в отдалении от дороги, но оттого, что вокруг ни одной живой души, Киму стало слегка неуютно. Он сделал усилие, чтобы скрыть это от своего юного сопровождающего, и больше не говорил о больгах и подобных «приятных» предметах.

Вечером они разбили лагерь в небольшой рощице, южнее того места, где дорога ответвлялась в направлении Виндера.

Альдо показал себя весьма проворным, когда принялся устанавливать палатку, чего Ким без посторонней помощи не сумел бы сделать. Затем он развел небольшой костер, и вскоре в котле уже кипела вода.

– Ты очень ловок, – заметил Ким, когда они утолили голод из припасов госпожи Меты и согрелись большими чашками чая.

– Всему этому меня научил Карло, мой брат, – пояснил Альдо.