– Господин Флей, что вам нужно? – закричала нянька неожиданно для самой себя.

– Слэгг? – уже спокойнее проговорил слуга и тут же добавил. – О, и пропащая душа тут!

– В чем дело? – холодно осведомилась нянька. Она не поняла суть высказываний камердинера, но давно знала одно – Флей не слишком хорошо относится к ней. И потому нужно было быть начеку.

– Кто это с тобой? – развязно поинтересовался Флей. – Я погляжу, вас тут трое! Ну, кое-кого я, положим, знаю… Постойте, но где же этот ваш третий? Только что тут стоял, так ведь? Э-э-э…

Фуксия, с раннего детства научившаяся расшифровывать жесты и гримасы отцовского камердинера, тут же огляделась по сторонам и с радостью убедилась, что ее догадка верна: Стирпайка словно ветром сдуло.

– А теперь их стало двое, – проворчал недовольно Флей.

Госпожа Слэгг тоже успела заметить исчезновение юноши, и потому поведение Флея показалось ей в высшей степени странным. «Кого ты еще тут видишь?», – недовольно прошипела нянька.

Фуксия тряхнула головой и уставилась выжидательно на Флея, выражение лица которого невозможно было разобрать из-за темноты. Неожиданно девочку охватил гнев – он давно накапливался в ней, еще с момента, когда она обнаружила Стирпайка нахально развалившимся в ее убежище, а потом бесцеремонно потребовавшего вести его вниз через весь чердак. Но теперь-то она отыграется!

– Слушай, ты! – закричала юная герцогиня вне себя. – Пошел вон! Кто тебя звал сюда? Почему ты вечно суешь нос в чужие дела? Кстати, давно хотела тебе сказать: ходишь, во все вмешиваешься, кем ты вообще себя возомнил? Думаешь, чрезвычайно важное лицо? Да ты просто жалкий старикан, вот ты кто! Твое место – возле папы, вот и торчи там сколько угодно, а нас, пожалуйста, оставь в покое…

Видя, что камердинер ошеломленно застыл и не собирается трогаться с места, Фуксия вне себя затопала ногами, подскочила к старику и принялась дергать его за широкий пояс. Слезы ручьем лились из ее глаз.

Флей готов был сквозь землю провалиться – он давно не попадал в столь дурацкую ситуацию. Старый слуга положительно не знал, что должен теперь делать. Девчонка ведет себя неподобающе – были бы тут ее родители, они сразу поставили бы ее на место. Но их сиятельство легли почивать, а сам он не имеет права даже одернуть расходившуюся Фуксию – потому что он всего лишь слуга, хоть и самый главный слуга во всем Горменгасте…

Однако все обошлось благополучно – Фуксия успокоилась сама. Все еще всхлипывая, она пробормотала:

– Ну что ты стоишь? Я сказала – уходи!

– Но сударыня, – нашелся наконец Флей, – я ведь не шатаюсь по двору праздно, да еще в такое время! Его сиятельство желают видеть ее, – и кивнул в сторону госпожи Слэгг.

– Меня? – изумилась старуха.

– Именно так! – пылко подтвердил Флей, довольный, что скандал прекратился.

– О, Боже ты мой! Что же он хочет? Почему меня-то? Что хоть стряслось?

– Его сиятельство желают переговорить с вами завтра поутру, – отчеканил Флей сухо и, резко повернувшись, зашагал прочь. Через две минуты стук его каблуков затих.

Первой опомнилась нянька – подхватив за руку Фуксию, все еще вытиравшую слезы, она потащила воспитанницу к дому доктора. Дом был в двух шагах, так что очень скоро госпожа Слэгг властно стучала в дверь специально ввинченным для этой цели большим медным кольцом.

Но двери никто не открыл – из здания доносились приглушенные звуки скрипки.

Фуксия постучала в дверь сильнее. Музыка разом прекратилась, с той стороны послышались шаркающие шаги. Шаги замерли как раз у двери. Стукнула откидываемая задвижка, дверь распахнулась и в ярко освещенном проеме возник силуэт доктора. Несколько мгновений Прунскваллер всматривался в посетительниц – видимо, после яркого света он не мог рассмотреть их в темноте. Наконец, убедившись, что все в порядке, врач махнул рукой, приглашая их войти. Госпожа Слэгг дернула Фуксию за руку, и обе переступили через порог. Дверь захлопнулась, проворная рука эскулапа мигом вернула задвижку на прежнее место. Фуксия с удивлением обнаружила, что вместе с ними в дом доктора вошел и Стирпайк. А она-то подумала, что поваренок наконец оставил их в покое!

– О! Ха-ха! Браво! – закричал доктор, снимая с рукава своего бархатного камзола волос и обнажая ровные сахарно-белые зубы. – Я вижу, молодая госпожа, что вы привели с собой друга. Да, друга, э-э-э… который… э-э-э… – Тут врач замялся, как следует разглядев Стирпайка. Очевидно, он не мог связать оборванца-поваренка и одетую в дорогое платье заморской выделки хозяйскую дочь. Но кто их знает, этих господ…

Фуксия и нянька с неудовольствием посмотрели на Стирпайка. Обеим было неприятно зубоскальство доктора, однако претензий к нему предъявить было нельзя – каждый человек имеет право полюбопытствовать, кто пришел к нему в гости, если этот гость не был приглашен.

Поваренок же не растерялся: церемонно поклонившись Прунскваллеру, он вежливо проговорил:

– Всегда к вашим услугам!

– Ха-ха! Не нужно мне никаких слуг! Да! – темперамент эскулапа снова дал знать о себе. – Молодой человек, вам бы чуть пораньше прийти… Впрочем, вряд ли я рискнул бы принять на службу столь продувного молодого человека, ха-ха, который заходит в дом без приглашения, ха-ха-ха! Но, скажу вам – вы далеко пойдете, ха-ха!

– Вообще-то, – вмешалась Фуксия, – это я привела его. Он говорит, что он хочет найти себе хорошую работу. Парень умный, я сама в этом убедилась.