«ГП ПВК»… это может быть…

– Главная проходная пиввинкомбината?
– с усмешкой предположил Финн.

– Две тысячи восьмой, - Док основательно задумался.
– Расщепление и деструкция… ПВК… ПВК. Вообще-то аббревиатура мне знакома, но до прошлого октября речь о деструкции ПВК идти не могла. Хотя это не совсем мой профиль. Возможно, некие признаки надвигающихся проблем были заметны уже тогда.

– В ноль восьмом проблем было полно, - заметил Финн.
– Кризис начался, после которого в двенадцатом Евросоюз чуть не загнулся.

– В таком случае, возможно, здесь действительно упоминается о пространственно-временном континууме, - сделал вывод Док.
– Я только не могу понять, что такое «ГП».

– Что бы это ни было, - сказал Трофимов, - получается, дело закрыто в связи с расщеплением этого… конти… чего там?

– Нашего пространства и времени, - упростил Док.

– Это что же, был первый разлом?
– удивился Финн.

– Нет, - помотал головой Док.
– Скорее всего, нет. Скорее всего, имеется в виду расщепление континуума на две ветви. Причем предполагается, что это расщепление, пусть и деструктивно, однако временно. Предположительно до двадцатого года. В дальнейшем единство пространства и времени будет восстановлено.

– То есть, связи с разломами нет?
– уточнил Трофимов.

– Может быть, имеется косвенная связь. Все-таки расщепление деструктивно, то есть каждая из образовавшихся ветвей ущербна, поэтому в обеих нарушен нормальный ход событий. Но прямой связи… скорее всего, нет. Кстати! Мне кажется, я понял, что такое «ГП». Это «главная последовательность»! Или можно сказать - магистраль.

– Пространства и времени?

– Да. В таком случае расщепление создало не побочную ветвь, а объездную дорогу рядом с магистралью.

– Зачем?

– Да чтоб эту вот беду с разломами объехать, - Финн кивком указал в направлении Балтийского вокзала.
– Кто успел свернуть, тот молодец. Выживет.

– Весьма вероятно, - кивнул Док.

– Понял мало, - признался Трофимов, - но главное, кажется, уловил. И насчет этого «бешеного»… Андрея Лунева… тоже кое-что прояснилось. Очень непростой фрукт нам попался. Тут о нем немного сказано, но с большим уважением. Придется договариваться.

– Ты чего, командир?
– удивленно спросил Финн.
– Ты это серьезно сейчас? Договариваться собрался? Он же нас носом в дерьмо… и Бармалея замочил!

– Это не я собрался, - Трофимов постучал по экрану компьютера.
– Это из ЦИК указание. А наша поруганная честь центру, сам знаешь, по большому африканскому барабану.

– Я не согласен!

– Вертушка позади тебя, - Трофимов махнул рукой, отвернулся и негромко добавил: - Можно подумать, мне это нравится.

Финн какое-то время помолчал, потом кивнул:

– Хорошо. Я потерплю. Жизненно важные органы оставлю ему целыми.

– Ни царапины, - Трофимов холодно уставился на квестера.
– Доставить живым и невредимым.

И только по доброй воле.

– Бл… - проронил Финн и сплюнул.
– Согласен.

– Хорошо подумал?

– Да.

– Док, вы с нами?

– Я не могу вас оставить, - ученый надел кепи.
– Прибор записан на меня. Я несу ответственность.

В том числе материальную.

– Финн, десять минут на подготовку, проинструктируй парней.

– Есть!

– Как вы говорите, Док?
– Трофимов проводил взглядом Финна и посмотрел на ученого.
– Контину-ум?

– Да. Пространственно-временной. Проще говоря - четырехмерная реальность. Три измерения пространства и время.

– И охота вам голову забивать?
– Трофимов вздохнул.
– Ладно, отдыхайте, пока есть возможность. Вряд ли сегодня еще раз отдохнуть удастся…

Информируя командира квестеров о неком прикрытии, Лунев откровенно блефовал. И поскольку делал это он с полной уверенностью, что блефует, соврать получилось хорошо, убедительно. Такой вот фокус. Однако стоило Андрею немного задуматься, он понял, что убедительности его словам придала совсем другая уверенность. Подсознательная, но крепкая. Уверенность в том, что этот блеф на самом деле чистейшая правда. То есть Старый врал и не врал одновременно. Просто его сознанию не хватало прямых доказательств, что «серые» его прикрыли. То, что квестеры зависли, не в силах пересечь набережную, было доказательством косвенным. Вот если бы в этот момент Андрей увидел «серого», который испускает зеленые лучи, как в мультиках, и эти лучи создают вокруг квестеров мерцающие световые коконы… тогда другое дело. А так… сознанию оставалось только предполагать и сомневаться. А вот подсознанию доказательства и не требовались, оно вполне довольствовалось предположениями.

В любом случае, ошибалось шестое чувство или нет, квестеры были временно нейтрализованы. Почему временно? Да потому, что не такие это люди, чтобы отступать. Андрей повидал за свою жизнь множество наемных бойцов и научился сортировать их навскидку, с первого взгляда. Из трех квестеров, с которыми Лунев успел пообщаться, лишь один не соответствовал условному «стандарту». Ну, так он и не был бойцом, типичный «обоз». Видимо, как и в группе Ивана Сергеевича, в группах настоящих квестеров тоже имелись свои наукообразные консультанты, которых бойцы были вынуждены таскать по зонам в качестве передвижных источников научных знаний. А вот два квестера-бойца выбраковку проходили без проблем.