— О’кей, — сказала она. — Если Альфред не вернется вовремя домой, я пойду с вами.

— Здорово! А теперь, как насчет пикника? Не можете же вы сразу начать работать? Да и потом, я захватил ленч, он в багажнике. «Перье» — потому что я знаю, вам пока нельзя пить.

— Откуда вы это знаете?

— Я разнюхал. Хэй, я знаю всех. И люди мне все говорят. Они говорят, что у вас плохой аппетит. Но вам нравится холодный лосось с укропом. Да?

— Так вы поболтали с больничным поваром?

— И клубника, правильно? Вы можете поесть клубники.

— Да.

Он остановил машину за полквартала до входа в «Макфаркар-хаус».

— Ну, что?

— Но я могу заснуть. В больнице я каждый день дремала в полдень.

Стивен улыбнулся:

— Так будем дремать вместе. Я работаю допоздна на кораблях. Ну, на пикник?

Помимо всех своих других соображений, ее первым инстинктивным ощущением была опасность, и это не изменилось. Что изменилось — так это ее намерение избегать всех его предложений.

— А знаете, что у меня еще есть в багажнике?

— Вдобавок к лососю, клубнике и «Перье»? Я уже содрогаюсь, прежде чем угадать.

— Портативный факс.

— Что-о?

— На батарейках, чтобы леди тайпанша могла посылать разносы сотрудникам прямо с пикника. Что вы на это скажете, леди тайпанша?

Викки засмеялась:

— Ну хорошо, уговорили.

Хлебосольный багажник «бентли» также прихватил с собой чудесный шерстяной шотландский плед в изысканную зеленую клетку, серебряное ведерко для шампанского, украшенное викторианскими охотничьими сценками, плетеную корзинку с фарфором и хрусталем, вазу с розами и коллекцию компакт-дисков для автомобильного стереопроигрывателя.

— Как вы узнали, что я люблю музыку в стиле кантри?

— Сын Ту Вэй Вонга знает все.

— Вы меня немного пугаете, когда так говорите.

Стивен посмотрел комично-мрачно на нее с пледа, который расстилал на траве.

— Тогда он скажет: сын Ту Вэй Вонга знает все не очень серьезное. Как шут. О’кей?

— Извините. О’кей.

Он дал ей солнечные очки еще в машине. Теперь он протянул ей шляпу, но Викки отказалась — было так чудесно чувствовать солнышко на коже. Легкий ветерок с моря был почти теплым и вытеснил прохладный северо-восточный муссон, который в этом году стал рано сдавать позиции.

«Мой отец умер, пытаясь свалить его отца, — думала она. — Что же я здесь делаю? „Испытываю его“ — был единственный ответ. Но ведь он уже прошел испытание?»

— Проголодались? — спросил Стивен, и у нее перехватило дыхание, когда он растянулся на пледе и улыбнулся ей, предлагая присоединиться к нему. Она присела, беря у него бокал с водой.

— За ваше здоровье, Виктория!

— Не давайте мне останавливать вас, когда будете пить.

— Отлично. Может, я выпью немного шампанского — попозже.

— Может, я тоже.

— А вам никто и не предлагает, — предостерег ее он.

— Я целый месяц слушалась врачей. Мне это надоело.

— Ну, тогда вы правильно выбрали парня для пикника.

Нежно, как и все, что он делал, Стивен взял воду у нее из руки и выудил пару длинных бокалов для шампанского из плетеной корзинки. Оттуда же появилась и бутылка «Моэта», покрытая капельками холодной воды. Пока он обрывал фольгу, снимал проволоку и тихо открывал пробку, он не отрывал глаз от ее лица.

Викки усмехнулась ему в ответ.

— Я еще не видела никого, кто вел бы себя более обольстительно утром. Ведь еще даже не полдень. Что же вы делаете, когда наступает ночь?

— Это все моя репутация, — улыбнулся Стивен. — Вы соблазняете себя сами ожиданиями. Я просто лежу здесь, позволяя этому случиться.

— Ничего не происходит, Стивен. Я просто наблюдаю за вашим стилем.

Он поставил бокалы на поднос и наполнил их до краев. Викки отвернулась, делая вид, что заинтересовалась просторами голубовато-зеленого моря внизу холмов Шэ-О. Вода была мирной, играя солнечными бликами, и темные корабли, казалось, не двигались. То там, то здесь клубы дыма валили почти вертикально из труб, и паруса сияли, как крошечные белые зеркала.

Его репутация тревожила ее. Она чувствовала, что ее непреодолимо тянет к нему, но ей не хотелось занять место в жутком списке его побед, как не хотелось увидеть свою фотографию в газетах: такая была цена прогулкам по колонии в компании ее любимого плейбоя.

— Могу я прервать эту явно важную мысль тостом? — спросил Стивен, протягивая бокал.

— Это зависит от тоста.

— Вы изволили оценить мою дополуденную обольстительность.

— Да.

— Вы позволите мне процитировать одного поэта?