— Нет, — покачал кард головой. — В большого и страшного дракона. Правда ничего не помнишь?

Помню. Но не про дракона.

Эн-Ферро придвинулся ближе, и я, как и сотню раз до этого, уткнулась носом в его плечо. Видимо, слез уже не осталось — в глазах щипало, резало, я жмурилась, терла их кулаком — ни одна слезинка так и не капнула. А кроме слез закончился воздух, дышать стало трудно, невозможно. Что-то давило, душило. Рванула ворот рубашки, распахивая ее едва ли не до груди — толку мало.

— Лайс, я…

— Не нужно. Все хорошо.

И тут же вскочил, как ошпаренный. Взгляд недоуменных, округлившихся глаз перебегал с моего лица куда-то ниже и снова обратно.

— Что… это?

Голос его дрожал, так же, как и указывающий мне не грудь палец.

— Откуда?

Ожерелье. Просто подарок. Видимо, не просто, раз Лайс так занервничал. Еще одна гадость? Ловушка? Пальцы рванулись к застежке.

— Нет, подожди. — Эн-Ферро чуть успокоился. — Не снимай.

Взял меня за руки, присев перед диваном на корточки.

— Когда он тебе его дал?

— Как ты догадался, что это он? — с трудом выговорила я.

— Я уже видел это ожерелье. — Лайс всмотрелся. — Нет, не это. Такое же. А то — то осталось на Эльмаре, Ил так сказал… Эльмар!

Он опять вскочил. Я все так же не понимала ничего, но меня уже трясло мелкой дрожью.

— Когда он звал тебя на Эльмар? До или после того, как подарил это?

— Д-до… — Еще и зубы стучать начали. — Сказал, дело, за день успеем. Я отказалась. Лайс, что происходит? Что-то еще не так?

— Не так? — Кажется Эн-Ферро трясло не меньше моего. — Все не так, Галчонок! Он объяснил, что это значит?

Я смогла лишь головой помотать.

— Просто дал, и все? — не поверил кард.

— Сказал, подарок. Пока. Да, — вспомнила я, — так и сказал: пока.

— Придурок! — Кулак мужчины с силой обрушился на ни в чем не повинный стол. — Идиот! Я идиот! Галчонок. — Он снова присел у дивана, снова обхватил горячими ладонями мои руки. — Прости меня. Пожалуйста.

Это было так странно. Так неожиданно. И абсолютно непонятно.

— Я всю дорогу от Паленки…

Вот почему он вернулся так рано. Рошан открыл ему проход.

— Я всю дорогу от Паленки думал, зачем он это сделал — отдал Диверу твою кровь. Искал объяснения. Оправдания. Даже нашел, и не одно. А потом увидел вас вместе, и в голове словно перемкнуло. Ил, он же… Я же ему насчет тебя сразу все объяснил. А тут… И я решил, что если ему на просьбы мои наплевать, если он слова мои ни во что не ставит, то и в остальном… Я же не думал…

— Лайс? — Я по-прежнему ничего не понимала, а его сбивчивая речь не вносила ясности.

— Нужно с ним поговорить. Да, он сделал, что сделал, и это трудно понять. Только зла он тебе не желал — это точно.

— Да что такое с этим ожерельем? Почему, стоило тебе его увидеть, как ты тут же изменил свое мнение обо всем произошедшем?

— Это долгая история. Одно скажу: у Ила на этой вещице пунктик, и просто так он бы тебе ее не отдал — пусть это всего лишь копия. Но он эту копию сделал, и сделал для тебя.

— Лайс, я терпеть не могу, когда ты говоришь загадками! Объясни нормально!

— Нормально? — разозлился он вдруг. — Да если нормально, то это не я тебе должен говорить, а он сам! Мальчишка! Ничего как следует сделать не может, даже предложение!

— Что?!

Я, наверное, с ума сошла. И, наверное, от радости.

Но как же тогда все остальное?

— Лайс, — слез-то, оказывается, еще предостаточно, — ты говорил, что по дороге от врат придумал какие-то объяснения его поступку. Скажи, какие?

— Давай мы его самого завтра спросим? — предложил в ответ Эн-Ферро.

— Завтра? — испугалась я. — А как? Как мы его спросим? Вдруг он уехал давным-давно? Вдруг он вообще…

— Кончай паниковать! — приказал строгий и умный старший брат. — Никуда твой Иоллар не денется! Он упрямый, как и ты. Да и уходя, грозился, что без объяснений ты от него не отделаешься. Так что, где бы он ни был, пусть пока там и остается. Посидит, помучается. А завтра, если сам с утра не прибежит, я поеду в Марони и найду его.

— Как?

— Город что, эльфами кишит? Найду, и очень быстро.