Полузакрыв глаза, он представил себе очаровательный образ герцогини де Торрес.

— Герцог де Белен! — вдруг доложил лакей, прислуживавший Жаку.

Герцог, для которого этот доклад был не более как пустой формальностью, вошел вслед за лакеем.

— Ах! — сказал, смеясь Жак. — Мне совестно, что вы застаете меня в постели, но я заранее убежден, что вы не станете меня слишком бранить…

Де Белен почему-то молчал. Он, не глядя на Жака, только нервно дергал концы своих бакенбард, что всегда было признаком крайнего волнения.

— Простите же меня! — снова сказал Жак. — Я не пресытился еще, как вы, сибаритством… Скажите, что привело вас ко мне… и если я мог бы оказать вам какую-нибудь услугу…

Де Белен вдруг поднял голову.

— Милый мой, — насмешливо сказал он, — я пришел просить вас переговорить со мной…

— Я к вашим услугам, — сказал Жак, решивший, что с ним шутят.

— Я надеюсь, что вы откровенно ответите мне… теперь…

— Теперь?

Это слово и тон, которым оно было сказано, удивило Жака.

— Разве я когда-нибудь был с вами неоткровенен?

— О! Прошу вас, не возражайте… Я слишком хорошо знаю Манкаля, чтобы не понять все хитрости его ученика…

Жак приподнялся, широко раскрыв глаза. Он с удивлением смотрел на де Белена.

Он все еще думал, что это шутка, только отметил про себя, что она продолжается слишком долго.

— Действительно… похоже на обвинение, — сказал он, все еще улыбаясь, — и я, наверное, совершил какое-нибудь ужасное преступление… Я готов принять любое наказание, которое вам будет угодно наложить на меня!

Де Белен нетерпеливо пожал плечами.

— Довольно, — сказал он почти грубо, — я вижу, что для того, чтобы заставить вас сбросить маску, с вами надо говорить откровенно… Господин граф де Шерлю, граф вы или нет, неважно, но я знаю все!… Ваш друг и покровитель Манкаль — негодяй и вор, если еще не хуже… И мне не хочется оставаться более ни его игрушкой… ни вашей…

Он остановился.

Молодой человек вскрикнул от гнева.

— А! А! Кажется вы просыпаетесь! — засмеялся де Белен. — И чтобы заставить вас говорить, не понадобится прибегать к сильным средствам… Плохо сыграли, сударь!…

Он стоял в это время возле постели.

Жак схватил его за руку и притянул к себе так, что его лицо почти касалось лица де Белена.

— Сударь, — сказал Жак, задыхаясь от гнева, — я не знаю, что меня удерживает от желания дать вам пощечину, которую вы вполне заслуживаете!

— Насилие? Неужели я должен позвать моих лакеев?

Жак оттолкнул его.

— Нет!… Я все-таки ваш гость… Пройдите, пожалуйста, в гостиную… Я выйду к вам через несколько минут… И так как вы жаждете объяснений, то мы увидим, будете ли вы сами в состоянии дать мне те, которые я потребую!

Его голос был тверд, глаза сверкали, так что, несмотря на всю свою дерзость, де Белен был почти испуган.

— Вы меня слышали? — продолжал Жак. — Ступайте!

— В самом деле? — воскликнул де Белен. — Вы имеете право говорить таким повелительным тоном?

— Сударь, я не знаю, что вы называете светским этикетом… Но я позволю себе заметить, что вот уже дважды вы упрекаете меня в том, что я принял ваше гостеприимство…

— Хорошо, — сказал герцог, вдруг успокаиваясь, — я вас буду ждать в гостиной, только, пожалуйста, поторопитесь…

— О! Разумеется!… Я сам спешу узнать, в чем дело!

— В этом отношении вы будете вполне удовлетворены.

Де Белен вышел. В ту минуту, когда он входил в гостиную, к нему подошел лакей, подавая письмо.

— Да-да.

Де Белен взял поданный ему конверт и, погруженный в свои мысли, не читая, опустил письмо в карман. Потом стал нетерпеливо ходить взад и вперед по комнате.

— Да, это негодяй, — шептал он. — Можно не сомневаться, что этот враг, а я чувствую, что он мне враг, был послан Манкалем, затем, чтобы…

Он вдруг остановился и с гневом топнул ногой.

— Этот Манкаль знает все мои тайны! Разве он не подслушал моего разговора с Сильвереалем? Этот дуралей-барон имеет манию постоянно вспоминать прошлое, как будто оба мы его не знаем! Так что теперь я во власти этого Манкаля… и де Шерлю, который, может быть такой же Шерлю, как я Белен!

Он опустился в кресло.

— Благоразумно ли начинать борьбу? Не будет ли для меня выгоднее заключить союз?

Он задумался.

— Я, скорее всего, допустил оплошность. Я слишком погорячился!… Черт возьми!… Да и этот авантюрист тоже… Он чуть ли не хотел дать мне пощечину?… Правда, я был груб… Истинная сила заключается в том, чтобы стоять выше эмоций… Я не забуду больше об этом…