Сев поудобнее, я раздраженно спросила:

— Динар, а где логика?

Явился. Огненный. Подошел, встал перед валуном, под постель затесанным, хмуро смотрит на меня и выдает:

— Кат, в большинстве человеческих поступков логика отсутствует как таковая, усвой уже, наконец.

— Сложно, — честно призналась я.

Динар сел рядом, взял за руку и спросил:

— Устала?

Лучше бы целовал дальше или мне не мешал его целовать… Слезы хлынули, едва глаза узрели неподдельное сочувствие, и вскоре я опять сидела у рыжего на коленях и жаловалась, жаловалась, жаловалась… Даже не подозревала, что мне было настолько тяжело, пока не начала говорить об этом.

— Он страшный, — я всхлипывала, уткнувшись в Динарово плечо, — я каждую минуту боюсь что-то не так сделать и увидеть эту улыбку… ласковую.

Динар слушал молча. Обнимал, гладил по спине и плечам и даже не перебивал. Подействовало. Часа не прошло, как я перестала плакать, вытерла слезы и перешла к делам более важным, чем истерика уже совсем не наследной и далеко не принцессы.

— У нас трое суток, иначе тебе придется жениться на Лоре, — начала я.

— Я уже рассмотрел данный вариант, и остается лазейка — в Оитлоне, в отличие от Прайды и Далларии, практика разводов допускается.

С радостным визгом бросилась обнимать Динара, он мое проявление радости встретил с покровительственной улыбкой, а после сжал и… и сказал:

— Переходим к плохим новостям.

Мне это уже не понравилось. Снова переместившись на постель, грустно сказала:

— Давай.

— Первое — я так понял, ты добилась отсрочки, выдвинув предложение кесарю?

Я кивнула.

— Зря, — Динар усмехнулся, — он ни о чем знать не должен, Кат. Ты вернешься и сообщишь, что путь найден не был.

Мои глаза начали медленно округляться. Такого варианта событий я даже не предполагала.

— Дальше, — говорю глухо, уже представляя, как буду оправдываться под пристальным и проницательным взглядом супруга.

— Второе — ты поговоришь с шенге и согласишься на обряд по законам Лесного племени.

Закрыв глаза, я тихо простонала…

— Так нужно, Кат. Это наш единственный шанс.

— Шанс на что? — простонала я.

— Шанс схватить кесаря, — предельно честно ответил Динар.

Так, рыжий явно знает что-то, чего не знаю я.

— Ты говорил с Мейлиной? — догадалась я.

— Да.

— Она была откровенна?

— Предельно.

— И?

Динар тяжело вздохнул.

— Ситуация такова, — начал рыжий, — мать Мейлины была глядящей сквозь время, в общем, провидицей. Спустя несколько лет после пребывания кесаря в Рассветном мире ей пришло видение. Словами можно выразить примерно так: «Когда в сердце воцарится нежная страсть, отдавшей жизнь за любовь позволь дышать».

— Это я уже слышала, — недовольно перебила Динара.

— А какие выводы сделала?

— Тупое, лишенное логики пророчество!

— Кат, — он покачал головой, — ты невероятна. Будь это какой-либо шифр, уже билась бы над разгадкой, а пророчество даже в расчет не принимаешь. Поясняю, для некоторых… принцесс, умудрившихся стать целомудренными орками, пророчество имеет в виду следующее: когда кесарь влюбится, ему следует убить любимую! Причем эта самая любимая должна будет добровольно согласиться на смерть!

Сначала я даже верить не захотела, а потом до меня дошло:

— Он триста лет менял любовниц, не оставаясь ни с одной надолго, и выбирал только утонченных блондинок, как… как его Элиэ! Он пытался влюбиться!

— О, до кого-то начало доходить очевидное, — ехидно подметил Динар.

Я нахмурилась, попыталась еще раз оценить имеющуюся информацию и честно сказала:

— Динар, это бред.

— Да неужели? Магию, помнится, ты также в расчет не брала.

Да, было дело. Ну не идеальная я. Впрочем, к идеалу не стремилась никогда.

— Хорошо, — я сцепила пальцы, пытаясь сосредоточиться, — допустим, пророчество истинно. Но вот теперь скажи мне, такой человек, как кесарь, способен любить?

— Это ты мне скажи, — неожиданно прорычал Динар, — способен он или нет!

— Я бы сказала, что нет, — задумалась, вспомнила разговор с супругом во время коронации, — и в то же время сегодня он признался, что полюбил второй раз в жизни…

— Даже не сомневался, — сарказм далларийца плещет через край.

— Да, — улыбнулась рыжему, — у него новая любовница. Красивая, кстати, и блондинка.