— На закате.

Это был приказ о времени возвращения, после которого наш бессмертный меня покинул. Подхватив истоптанную шаль, осознала, что ее уже не надену, и, бросив обратно, решительно шагнула в портал.

В охт лесного клана после полудня было время, когда воины отдыхали, орчанки занимались делами либо тоже отдыхали с воинами, зато орчата веселились вовсю. Они-то первые меня и увидели.

— Утыррка!

— Утыррка приходить!

— Веселый орк живой!

— Утыррка, Утыррка, Утыррка!

Последний вопль издал Pax, младший из сыновей Рхарге. Он и бросился ко мне, повалил наземь и вдруг заскулил, обнимая своими лапками и прижимаясь крепче. С трудом удерживая малыша, я села и тоже обняла его крепко-крепко.

— Утыррка, Pax думать, приходить смерть… Утыррка больше не дышать, умирать. И Джашг растерянный, как спасать, не ведать.

— Утыррка живой, — растроганно заверила я.

И тут набежали остальные орчата, и на некоторое время я забыла обо всем на свете. Вскоре уже знала все про то, как меня умирающую принес Ледяной свет.

— Голый весь, — поделилась информацией Ругри, маленькая орчанка. — Лысый везде. Противный, как лягушка.

Я хохотала до упаду! Бедный кесарь, знал бы он, какую оценку его внешности дали орчата. А потом Вейг и Шронг, которые среди орчат были заводилами, поведали, что там, в лесу, где мертвый круг, они поставили ловушку на земляных гоблинов, и я обязательно должна на нее посмотреть.

Времени, конечно, не было совершенно, но… но я уже бежала за орчатами, радостно предвкушая хоть какое-то развлечение за все эти наполненные тревогами дни. И вот мы мчимся по лесу, я придерживаю юбку, орчата продолжают делиться новостями, и вдруг…

— Стоять! — приказала я, останавливаясь.

Приказ был излишен, у мелких и слух и зрение значительно лучше моего. Да и в таких ситуациях они знали, что делать.

— Назад, — приказал мгновенно ставший серьезным Вейг.

Он и еще семеро орчат постарше выступили вперед, остальные беспрекословно отступили и меня за собой потянули. Но я не собиралась оставлять малышей на растерзание монстру.

— Утыррка уходить! — Вейг в этот момент так напоминал серьезного Рхарге.

— Утыррка старший, — напомнила я и начала плести защиту.

Выплела. Какое-то мгновение на полянке было тихо, а после орчата повалились от безмолвного хохота, показывая пальцами на то, что не должны были видеть, по идее. А видели. Причем все.

— Утыррка брать длинный палка, воспитывать орчат! — сурово сказала я.

Теперь они уже просто катались от смеха, потому как воспитательный момент мы уже проходили… я тогда вообще никого не догнала! К своему стыду и позору.

Но тут Вейг, он единственный оставался серьезным, сурово сказал:

— Уходить все. Опасность… нехороший… чужой. Странный! — и вдруг громко заорал: — БЕЖАТЬ!

И все мохнатики мгновенно подчинились. А Вейг остался… и я тоже.

— Утыррка, бежать! — завопил орчонок.

В следующую секунду в него полетел яд. Зеленый, тягучий, сверкнувший в солнечных лучах… яд не магического происхождения! Но я успела оттолкнуть орчонка. Противная гадость попала на мое платье и мгновенно начала прожигать ткань. От одежды я избавилась с поспешностью, какой от себя и не ожидала. Бросила платье, отскочила… с паническим ужасом пронаблюдала за тем, как зеленый яд охватывает все одеяние, растворяя его…

— Утыррка! — крик шенге.

Мы с Вейгом переглянулись и бросились бежать. Так на ходу я и врезалась в шенге. Папочка перехватил, обнял, прорычал ласковое «Утыррка» и задвинул за спину.

А после мы с Вейгом, держась за руки, потому что мне было страшно, а орчонок меня успокаивал и сам совсем ни разу не дрожал, стояли и смотрели, как орки пошли убивать какую-то страшную зеленую зверюгу, что, оказывается, погналась за нами.

Зверюга была шипастой, с толстым длинным шипастым же хвостом и размером с две кареты. И это было очень здорово, что тварь оказалась в лесу, — ей деревья мешали, а оркам нет. Зато самое неприятное — яд этой гадости не вредил ни капли, не то что мне…

— Ай! — испуганно смотрю на колено и в ужасе вскрикиваю, потому что зеленая слизь как-то просочилась на нижнюю рубашку и сейчас разъедала не только ткань… На ноге появилась язва, и та стремительно росла.

Боль на удивление быстро усиливалась. Вот только что едва щипало, а теперь жжет так, что едва крик сдерживаю.

— Утыррка, — испуганно выдохнул орчонок.

И вдруг боль переместилась на шею… Что-то мне все это напоминает…

В следующее мгновение сверкнул портал, оттуда шагнул кесарь… Взгляд на меня, на мою рубаху, на ноги…