– Посмотрю. Любопытно. Камни нам тоже нужны. Но не в них сейчас дело. Может, я там спрячусь, услышу что-нибудь?

– Смотри, парень, как бы эти вояки тебя самого не "услышали"! В пещерах каждый вдох гремит, а драпать будет некуда, никакое колдовство не поможет!

– Не надо, мэтр! Я за этот год такого навидался!

– Якалка ты молодая, суха муха! Ты за год, а я всю жизнь тут шарю по камням. Ладно, один, так один. Только смотри, кроме хассанов ещё змеи бывают и прочая нечисть, осторожней там! И еды возьми у ребят…Хотя, погоди, я сам, суха муха. На вот, одни сушенки остались, ничего, погрызёшь в темноте от скуки.

– Тогда уж давай и корзину.

– А ты что же? Ничего не взял, что ли?

– Так спешил же. Думал сегодня вернусь.

– Вот, дурень-то, суха муха! Ох отодрал бы я тебя, кларон, не смотря на твои нашивки! Был бы ты у меня в отряде…

– Ладно тебе! Пойду я.

– Давай, дурной! Топай вокруг вот этих обломков, воон на тот острый пичок, а от него старая тропка идёт прямо к штольне, увидишь, там хлам всякий догнивает. Да поспешай, а то будете в дыре задами пихаться с этими хассанами, или, кто они там?!

И я топаю. Схлопотал, вроде, от подчинённого, а на сердце тепло от этого сурового дядьки, для которого вся его грубость — лишь глубоко въевшаяся форма выражения любви к друзьям, к подопечным и вообще к иритам.

С корзиной идти труднее, она раздражает, ноги ещё гудят от бега, но на душе уютно и спокойно. Пичок стоит чуть выше и отсюда хорошо видны спины в чужой одежде, ведущие медленный планомерный поиск, как сапёры на минном поле, которые движутся по кольцу вокруг скалы и меня видеть пока что не должны.

Но всё же, опасаясь этого, спускаюсь скачками в своём фантоме, как в маскхалате, стараясь не упускать воинов из виду. Мне помогают колючие кусты, которые, хоть и хватаются за одежду, но и прячут неплохо. Вот куча хлама, обломки каменных рубил или топоров, обрывки веревок, стёртые башмаки, без этой кучи я бы и не нашел вход, он замаскирован самой Природой за выступом большого отколовшегося камня и направлен под скалу в обратном направлении, а потом по дуге движет меня в темноте по узкому коридору, где местами приходится ползти, не забывая время от времени затирать за собой следы, не хватает ещё, чтобы меня вычислили как школьника и обложили как зверька в норе!

Делаю себе лампу, лезу дальше, пока что это только проход, должны же быть и места, где местные геологи кирками долбали породу в отвалах! А ещё боюсь, что начнутся ответвления, вот тогда я точно могу попасть в какой-нибуди тупик и заторчать в нём надолго. Мне для шпионажа нужна пещерка, хоть маленькая, но такая, чтобы спрятаться и не "пихаться", как справедливо заметил Муха. Любопытно, куда он сам здесь заползал?

А ещё мне очень любопытен простой бытовой вопрос, который бьёт в нос в тесном простанстве: если я сегодня полдня бежал, то сейчас за моим перемещением должен тянуться шлейф такого запаха, который не спутаешь ни с каким другим! Никакой ищейки не нужно!

Да что же это я сегодня всё время вспоминаю Земные слова? Скучаю по Родине? А, может быть, осталась неизвестная мне связь с ней через Космос, и настоящий Мроган, сын Кроригана сейчас гоняет по двору на моём велосипеде или даже научился ездить на роликах? Хотя, почему — "научился"? Если моё новое тело умело делать всё, что в этом мире положено уметь, почему бы и моему зеркальному отражению не владеть своим в полной мере.

Странные раздумья пресекает мелькающая в темноте навстречу серая тень, которая быстро движется в мою сторону, резко падаю и вжимаюсь в пол узкого прохода, закрывая рукавами голову. Слишен свист, шелест и гигантская тёрка множеством зубьев скрежещет по спине, на которой горбом висит спасающая корзина. Слабым от потрясения умом догадываюсь, что спугнул стаю летучих тварей, не знаю пока, каких, и сейчас она фонтаном выскочит из отверстия в скале на яркий свет и наделает шума.

Наконец, всё стихает и я чувствую, что наделали эти мерзавцы прежде всего на меня самого и теперь вопрос о моём запахе можно закрыть. Точнее, открыть новый вопрос: где вымыться? Вонь ужасная! Заново делаю светильник и оглядываю свой новенький комбез! Ужас!

Но это происшествие, как я ожидаю, должно иметь два положительных фактора. Те, кто ищет пещеру, а больше здесь просто нечего искать, увидев демарш летучего народа, двинутся сюда быстрее, чем раньше и мне не придётся сидеть в этой дыре несколько дней, дожидаясь их. Это первое. А второе — то, что летучие всегда спят на потолках, значит впереди должно быть расширение и, судя по их количеству, немаленькое.

С этими мыслями я топаю еще неизвестно сколько времени и оказываюсь в изумительном классическом подземном гроте, сверху свисают иглы сталактитов, небольшое озеро воды заставляет меня скинуть корзину, упасть в него, не раздеваясь, и только смыв г… с поверхности костюма, снять мокрые одежды и принять ледяную ванну, немного повизгивая от ощущений.

Вот теперь я снова — человек, пардон, ирит. Да что это с моим языком? Его словно изгибает в сторону земных слов. Есть и ещё неясные ощущения, словно мягкие удары по кишкам, но я решаю сначала поесть, мало ли что ждёт впереди, а поскольку пережевывать твердые кусочки сушеного мяса можно бесконечно, начинаю параллельно производить осмотр грота.