Захлопнув дверцу «девяточки», я уверенным шагом направилась навстречу девушке. Та сначала не обратила на меня внимания, но потом заметила, как пристально я на нее смотрю, выронила из рук обе сумки и застыла на месте с испуганным выражением лица. Такой реакции от нее я не ожидала, а потому, оказавшись рядом, не сразу нашлась что сказать. Потом все же решилась и спросила:

— Ты куда-то уезжаешь?

— Д-да… — хриплым голосом прямо-таки простонала девушка. — К родителям. У меня мама заболела.

— Неужели? — не отводя своих глаз от глаз девушки, переспросила я. — И чем же?

— Что… что вам от меня опять надо? — не став отвечать на заданный мной вопрос, в свою очередь спросила девушка. — Я же все уже рассказала.

— Кому? — не понимала ее я.

— Вам, кому же еще, — заплакала Мария и обреченно опустила голову. Из глаз ее закапали крупные слезы.

— Ладно, не реви. Пойдем в мою машину, поговорить нужно, — осознав, что я чего-то недопонимаю, произнесла я и, взяв девушку за руку, потянула ее за собой.

— А как же… — спохватилась Мария, глядя на сумки.

— Вещи, что ли? Бери с собой, конечно, — со вздохом ответила я, но помогать девушке не стала. Не моя это была забота.

Мария медленно подняла сумки и поплелась за мной. Так мы дошли до машины, оставили вещи у соседнего дерева, а сами сели в салон. Вернее, я сразу села, а девушку пришлось еще упрашивать, так как она упорно не желала занимать соседнее сиденье и на мои слова упрямо твердила:

— Давайте поговорим на улице.

— Чего ты боишься? — в конце концов не выдержала я. — Ты меня явно с кем-то путаешь, я не собираюсь тебя никуда и ни к кому везти. Садись давай!

Испуганно поглядывая на меня, девушка робко села на сиденье и слегка прикрыла дверь. Когда же я склонилась в ее сторону и сама захлопнула дверцу, Мария резко вздрогнула и воскликнула:

— Кто вы и что вам от меня нужно?

— А за кого ты меня приняла? — не ответив, спросила я.

— За одну из тех, которые обвинили меня в убийстве Антона Григорьевича, — тупо глядя на меня, призналась девица. — А потом били и обещали в ближайшие дни, если все не расскажу, расправиться окончательно.

— Что они еще тебе говорили? — продолжила расспросы я, только теперь сообразив, что являюсь не единственным человеком, занятым расследованием смерти двоих людей от пищевого отравления.

— А вы разве не из их компании? — решилась спросить девушка.

— Нет, я из милиции, — успокоила ее я. — И я хочу тебе помочь. Но для этого ты должна мне рассказать все, как было.

— А вы не врете? — с недоверием переспросила Шевченко.

— Нет, вот документы, — достав из сумки «корочки» и раскрыв их перед девушкой, ответила я. — Теперь успокойся и рассказывай.

— Они меня за это убьют, я знаю, — захныкала она. — Они за мной следят.

— С чего ты взяла?

— Видела. За мной давно по пятам ходит один тип. И я знаю, что это они его наняли.

— Обещаю: я позабочусь, чтобы он тебе больше не мешал. Да и те ребята тоже, — пообещала я. — Но лишь после того, как ты поможешь мне выяснить, кто они.

— Я не знаю. Они назвались друзьями Антона Григорьевича, но раньше я их никогда не видела, — наконец-то занялась более полезным делом девушка. — Они приехали к ресторану вечером, а когда я сдала смену и вышла, запихали в машину и увезли за город. Там долго били… — Мария снова заплакала, и ее подбородок судорожно затрясся. — Потом… потом они велели сказать, зачем я подсыпала яд в еду их друга. Но я-то ничего в нее не подсыпала! Только они мне не верили. Говорили, что больше некому было это сделать, что я все вру.

— Но ты знаешь, кто это сделал? — быстро спросила я.

— Нет, я вообще понятия не имела, что он умер. А тут они заявились…

Мария снова зарыдала, причем со всхлипыванием и дрожью. И мне стало ясно, что это надолго.

— Ну ладно, нечего слезы лить, — сухо бросила я девушке. — Все равно теперь ничего не поделаешь. Нужно просто найти тех ребят и убедить их в том, что ты ни при чем. Тогда они оставят тебя в покое.

— А как это сделать? — чуть-чуть успокоившись, полюбопытствовала девушка. — Я не знаю, где они живут.

— Но ты знаешь, как они выглядят, — заметила я.

— Знаю, — согласилась девушка.

— Тогда описывай.

Я достала блокнот и ручку и приготовилась делать заметки. Мария нахмурила лоб и заговорила:

— Их было трое. Один очень маленький, даже ниже меня, два других большие. Но бил меня лишь один. Он очень злой и нервный. Казалось, что я ему всю жизнь испортила, а я…

— Как они выглядели? — намекнув на то, чтобы Мария не отвлекалась на посторонние детали, произнесла я.