— Сила Этой Женщины иссякает за вратами, — предостерег мертвец.

— Но никогда не угасает до конца, — юноша шагнул ему навстречу, держа перед собой талисман. — И он снова вернет меня домой.

— Похоже, ты потерял чувство меры, — голос Друла звучал глухо. Словно нехотя, древний воитель снова попятился. — На этот раз ты хочешь большего, нежели вернуть себе зрение.

— Я хочу вернуть свою жену, — повторил Кедрин.

— И готов сразиться с Ашаром, чтобы ее спасти?

— Да, — коротко ответил юноша.

— Так вот зачем тебе понадобился мой клинок… Ты намерен бросить вызов самому владыке преисподней?

— Я намерен уничтожить любого, кто станет на моем пути.

Раскат смеха, сопровождаемый волной зловония, был ему ответом.

— Смело сказано! — прогремел Друл. — Но безрассудно. Кузнец Ашара ковал этот клинок. И ты хочешь поднять его против самого Ашара?

— Если на то будет воля Госпожи, — Кедрин рискнул сделать навстречу мертвому воителю еще шаг. Талисман трепетал в его ладони, вселяя смелость.

— Она может оберегать тебя, — согласился мертвец. — Но эти двое не так хорошо защищены. Я чувствую, что их окружают чары, но не столь могущественные.

— Мы все равно пойдем вместе, — произнес Тепшен. — И никто нас не остановит — тем более скелет в древнем панцире.

— Ты смел, — признал Друл. — А вот твой товарищ, похоже, не так боек.

— Я верен своему слову, — гордо сказал Браннок.

Из черепа донеслось шипение.

— Итак, трое безумцев бросают вызов самому Ашару.

— Ты позволишь мне взять твой клинок? — Кедрин приблизился к нему еще на шаг. — Или я должен отнять его в поединке?

— Поединок? — голос превратился в шелест, словно змея ползла по сухим листьям, в нем звучала угроза и насмешка. — Ты надеешься одолеть меня?

— Да, — ответил юноша. — С помощью вот этого.

Он продолжал наступать на Друла, держа перед собой талисман, и мертвец пятился, точно тень от пламени факела. Наконец раздался скрежет: панцирь коснулся края постамента. Меч угрожающе поднялся.

— Я не хочу биться с тобой, — проговорил Кедрин. — Но если ты откажешь в помощи, я обращу против тебя силу талисмана.

Клинок со звоном опустился на каменные плиты. Это произошло так внезапно, что Кедрин вздрогнул. Звук, похожий на вздох, пронесся по склепу. В тишине Друл произнес:

— Он ко мне возвратится.

— Даю тебе слово, — ответил Кедрин, приняв его слова за вопрос.

— Я не о тебе, — промолвил мертвец. — Когда Ашар расправится с тобой, он отдаст мне клинок.

— Тогда какие у тебя возражения? — Кедрин протянул левую руку к рукояти меча.

На этот раз он не встретил сопротивления. Перчатка разомкнулась, и Кедрин принял меч. Затем, выпустив талисман, он вынул из ножен собственный клинок и протянул его мертвому воителю. Голова в шлеме склонилась, словно Друл изучал лезвие. Наконец раздался новый свистящий вздох, в котором слышалась готовность уступить.

— Ну что же, бери его и используй как собирался. Но он вернется ко мне в урочное время, так или иначе.

— Я дал тебе слово, — повторил Кедрин. — Теперь ты позволишь нам пройти?

— Иди, — прошелестел Друл. — Иди туда, откуда не возвращаются.

Кедрин крепко сжал рукоять меча. Стены склепа стали таять, пламя факелов и дневной свет, падающий сверху, тускнели. Казалось, гробницу наполнил туман. Тепшен и Браннок встали ближе друг к другу. Двигаться приходилось медленно, словно в воде. И тут позади саркофага появилось багровое сияние. Оно ширилось и становилось ярче, словно источник приближался к ним в тумане. Становилось жарко. Казалось, на них движется гигантское горнило. Воздух наполнился зловонием падали, густым и липким. Запах склепа, источаемый Друлом, казался по сравнению с ним райским благоуханием.

Мертвец протянул руку, указывая на разрастающееся сияние.

— Если дерзнете — вот ваш путь.

Друзья обошли саркофаг хеф-улана. Свечение все усиливалось. Теперь оно превратилось в багровый круг, пламенеющий на каменной стене склепа. Жадные языки огня тянулись к людям, словно живая плоть притягивала их. Вонь становилась нестерпимой. Задержав дыхание, Кедрин прикрыл талисман ладонью, в другой руке он по-прежнему сжимал меч Друла. Они стояли на пороге преисподней.

— Идем, — произнес Тепшен.