— Я спросил её об этом, сэр, и она сказала, что в магазине было полно народа, и она не заметила, но полагает, что прошло несколько минут, пока не раздался звук мотоцикла снаружи. Это всё, что она знает, сэр.

— Спасибо, Смит. Очень полезно, — сказал Стьют и вновь тронул с места машину. — Интересно, — сказал он Бифу, — смог бы получить для нас такую информацию человек с таким именем как Теккерей или как там его?

Биф почувствовал себя задетым.

— Да, интересно, — сказал он, а затем затих. Я симпатизировал ему. В Смите было какое-то излишнее самодовольство.

Мы вновь неслись по пустоши, и я не мог не вспомнить ужасные слова миссис Уокер о том, что тело Стеллы Смайт и сейчас лежит на этой заброшенной земле. Казалось, что эта же мысль возникла и у Стьюта, поскольку он заговорил с Бифом, не отрывая глаз от дороги.

— Нам нужно будет обыскать это место, — сказал он.

— Очень хорошо, сэр, — сказал Биф, всё ещё надувшись.

Остальную часть дороги заняла небольшая беседа, а я сидел в задней части автомобиля, задаваясь вопросом, какие выводы сложились к настоящему моменту в умах этих двух следователей.

В отделении полиции Стьюту сказали, что его ждёт мужчина, и, когда мы вновь расселись в небольшом кабинете Бифа, его пригласили войти. Это оказался Чарльз Мидоус, носильщик, служащий на железнодорожной станции.

— Салют, сержант, — сказал он, демонстрируя слишком дружеские отношения.

Биф откашлялся.

— Добрый вечер, Мидоус, — произнёс он самым торжественным тоном. — Что я могу для вас сделать?

Мистер Мидоус, бледный и довольно маленький человечек лет сорока, наклонился вперёд с выражением хранителя важной тайны.

— У меня есть кое-что, что вас заинтересует, — сообщил он.

Его перебил Стьют:

— Мы очень заняты. Что вы хотите сказать?

Мистер Мидоус скривился как от боли.

— Я пытаюсь помочь.

— Ну, хорошо. Что вы можете нам рассказать?

— Я видел молодого Роджерса тем вечером, когда шёл с дежурства, — сказал мистер Мидоус.

— Во сколько это было?

— Приблизительно без десяти шесть.

— Где?

— Ну, я живу на Чопли-роуд. Я шёл, не думая ни о чём конкретном, пока не миновал последний дом по улице и поравнялся с тем участком, откуда отходит дорожка к нашему коттеджу…

— Это не очень точное описание, — вмешался Стьют. — Вы подразумеваете, что имеется участок дороги без каких-либо зданий между последними предместьями городка и местом, где вы живёте?

— Правильно, сэр. — Бедный мистер Мидоус был совершенно подавлен напором Стьюта.

— Итак?

— И там передо мной, рядом с дорогой, я увидел стоящий мотоцикл. Когда я подошёл поближе, мужчина, который сидел в седле, сказал «Привет, Чарли», и я узнал молодого Роджерса.

— Но вы не могли его разглядеть?

— Ну, я признал его по голосу и всему прочему, — осторожно продолжил Мидоус. — А на заднем сиденье была молодая особа.

— Какая молодая особа?

— Не могу сказать. На ней был белый плащ, и это всё, что я знаю. Свет фары от мотоцикла светил мне прямо в глаза, и поэтому я не разглядел.

— Роджерс сказал что-нибудь ещё?

— Да, я как раз к этому перехожу. Он спросил, во сколько отходит скорый поезд в Лондон. «Эта девушка, — сказал он, — должна на него сесть». Ну, я сказал ему, что в шесть часов. И он ответил: «Спасибо, Чарли. Увидимся вечером». Ну, я и продолжил свой путь.

— О! Вы ушли. А он?

— Я действительно не знаю. Вскоре я добрался до своего дома и вошёл внутрь. Было слишком холодно, чтобы торчать на улице.

— А девушка ничего не говорила?

— Нет, по крайней мере, пока я был там.

— Понимаю. Спасибо, Мидоус. Очень вам обязан.

— Да ладно, — ответил Мидоус почти столь же разочаровано, как мистер Сойер в аналогичной ситуации. — Жаль, не могу рассказать больше.

Когда он оставил нас, Стьют взял бумагу и ручку и решительным тоном сказал: «Итак…»

Мы ждали. Он, казалось, на мгновение глубоко задумался, а затем начал говорить, одновременно делая записи.

— Мы можем составить своего рода программу действий молодого Роджерса на тот день. Конечно, имеются дыры, и многое опирается на слова свидетелей, некоторые из которых могут ошибаться, а некоторые лгать. Но это, своего рода, план, от которого мы можем отталкиваться. И это не так уж плохо для одного дня работы.

Я заметил, что он полностью проигнорировал целый день накануне, в течение которого на сцене действовал Биф. Насколько я помню, инспектор написал следующее: